Литературная Газета - Литературная Газета, 6619 (№ 43-44/2017)

Мать Надежды, Болтянская Эмилия Викторовна, по национальности русская. Она окончила с отличием биолого-почвенный факультет МГУ и стала микробиологом, кандидатом биологических наук. Надин дедушка по линии матери Земцов Виктор Митрофанович родился в станице Алексиково в семье донского казака Митрофана Петровича Земцова, который, сдав экстерном экзамены на учителя словесности, всю жизнь работал учителем в подмосковном городе Орехово-Зуево, где женился на Марии Георгиевне Макеевой, происходившей из рабочей семьи. Виктор Митрофанович, дедушка Нади, в молодости писал стихи и возглавлял писательскую организацию города Орехово-Зуево. Он был принят в Литературный институт имени А.М. Горького, но как комсомольский вожак (он был вторым секретарём городского комитета комсомола) добровольно пошёл служить в армию. Окончил с отличием Артиллерийскую академию имени Дзержинского и был оставлен на преподавательской работе. Всю войну Виктор Митрофанович был на фронте, а после войны защитил кандидатскую диссертацию и занимался преподавательской деятельностью. Он автор двух вузовских учебников «Гидравлика» и «Теория вероятности». Бабушка Надежды по линии матери Валентина Николаевна Земцова (Фролова) родилась в Москве. Отец Валентины Николаевны Фролов Николай Иванович был банковским служащим, по национальности русский, но его бабушка была немкой. Мать Валентины Николаевны Александра Акимовна была дочерью купца 2-й гильдии Чеварзина Акима Ивановича, который, предположительно, был по национальности чуваш.

По-видимому, благодаря такому смешению генов различных народов Надежда Болтянская родилась одарённым ребёнком. Она стала сочинять стихи ещё в детстве. Конечно, это были наивные двустишия о любимых ею кошках и котятах. Когда возникла угроза атомной войны, впечатлительная Надя описала в стихотворении ужасы этой войны, как она их представляла в своём детском воображении. Стихотворение это не сохранилось, но в памяти осталась одна характерная строчка: «Люди отрываются от своих голов».

Серьёзно относиться к написанию стихов Надя стала в старших классах школы и в институте. Со второго курса она вошла в редколлегию стихотворной факультетской стенгазеты «Бьём и не стесняемся» – «БИН», в которую писала стихи и сочиняла сюжеты для рисунков. Газета выходила раз в год на восьми ватманских листах. Для газеты Надя даже написала сатирическую рок-оперу в стихах.

После окончания Московского инженерно-строительного института (МИСИ) Надя в 1988–1989 годах принимает участие в литобъединении «Ключ» при журнале «Юность», которым руководил сотрудник редакции этого журнала поэт Николай Георгиевич Новиков. В то время в литобъединение «Юность» входили в основном женщины и мужчины среднего возраста, для которых оно было вроде клуба по интересам. Из молодёжи его посещали две девочки лет пятнадцати, девочка-старшеклассница и Надина ровесница – детский врач. Ещё был один талантливый поэт немного постарше, я, к сожалению, не помню его фамилию. У него уже были публикации, и он скоро перестал участвовать в этих собраниях.

Обычно на заседаниях литобъединения разбирали стихи кого-либо из его членов. Эти обсуждения были доброжелательными в том случае, когда речь шла о стихах «аборигенов» объединения. Но когда Наде пришлось читать свои стихи, которые очень отличались от их произведений, основной состав объединения набросился на неё с такой агрессией и враждебностью, что Новиков вынужден был вмешаться и защищать её. Надя, человек очень ранимый и незащищённый, была потрясена подобным отношением. Поэт, о котором я писала выше, чтобы помочь Наде, сказал ей, что при газете «Гуманитарный фонд» организованы семинары молодёжной поэзии под руководством Леонида Борисовича Жукова, где собирается действительно молодёжь.

Однажды мне пришлось самой привезти подборку Надиных стихов Новикову в редакцию журнала «Юность». Он был не один, в комнате присутствовал кто-то ещё из сотрудников отдела поэзии журнала «Юность». Они прочитали стихи и особенно придрались к следующему стихотворению:

Маняще-тревожные звуки чисты,

И тембр здесь иной невозможен.

Рождается музыка из пустоты,

Но смысл в ней вселенский заложен.

Распятие Бога и мира исход,

Крик боли, мгновения страха –

Имеющим душу услышать даёт

Орган, нам играющий Баха.

Надо сказать, что позднее это стихо­творение было опубликовано в журнале «Сельская молодёжь» (1996, № 3).

Более всего им не понравилась последняя строчка стихотворения, что меня очень удивило. Ведь именно она по звучанию имитирует игру органа. Кода я спросила Новикова, почему он не хочет печатать Надины стихи в своём журнале, хотя признаёт, что они талантливые, он сказал: «Вы же понимаете, что это не так просто».

В 1989 году Надя перестала посещать литобъединение «Ключ» и стала участвовать в семинарах молодёжной поэзии при газете «Гуманитарный фонд». Она познакомилась с группой молодёжи, в которую входили Дмитрий Кузьмин, Дмитрий Воденников и ряд других молодых людей, пишущих стихи. К этой компании примыкала и Людмила Вязмитинова, которая была на 10–15 лет старше всех присутствующих.

Летом 1992 года состоялась первая Надина публикация – четыре её стихо­творения были напечатаны в газете «Гуманитарный фонд». В том же 1992 году она издаёт первый сборник своих стихов «В осколках погибающих зеркал» (М., 1992).

В газете «Гуманитарный фонд» среди четырёх напечатанных Надиных произведений были стихи «Когда я умирала в первый раз…», написанные в 1989 году. Они настолько обратили на себя внимание читателей, что одна дама из Татарстана, приписав к Надиному стихотворению ещё несколько строк, показала его Анастасии Цветаевой, выдав его за своё. Цветаева, как объяснил позже Николай Новиков, рекомендовала это стихотворение редакции журнала «Юность», которая благодаря этой рекомендации и опубликовала его под фамилией этой дамы.

Ещё одна поэтесса также не удержалась от соблазна выдать это Надино стихотворение за своё. Она прочла его в числе своих стихов на устроенном ею вечере для молодёжной компании, к которой она примыкала, несмотря на то, что на вечере присутствовала и Надя. Видимо, она рассчитывала, что Надя из-за болезни не задержится в литературе и не сможет себя защитить. Расстроенная Надя написала по этому случаю стихотворение:

Строчки мои – деточки,

Когда вас воруют

Большие толстые тётеньки,

Я не плачу,

Я иду по Тверской до Иверской

И ругаюсь матом так,

Что у метрополевских шлюшек

Ушки

Сворачиваются в трубочки.

В течение многих лет Надя общалась по телефону с Валерием Сендеровым, который был учителем математики во 2-й физико-математической школе Москвы в то время, когда Надя там училась. После того как Сендерова освободили из тюрьмы, где он провёл десять лет за свою диссидентскую деятельность, Надя приезжала его навестить на бывшую Кировскую улицу, где он в то время жил. Валерий Сендеров был в этот период близок с редакцией журнала «Грани», и по его рекомендации 18 стихотворений Надежды Болтянской в 1995 году были напечатаны в этом журнале. Когда Сендеров после ельцинского безвременья увлёкся православием и стал доказывать Наде, что в России нельзя без деспотизма и народу нужна палка, Надя отошла от него, но продолжала посылать ему время от времени свои публикации. Хотя Надя тоже пришла к православию и приняла крещение, она отрицала жестокость. Сендеров, так же как и Надя, очень любил кошек и попросил Надю написать стихи, посвящённые кошкам. Надя выполнила его просьбу и написала о кошках целый цикл стихов.