Газета «Завтра» - Газета Завтра 1251 (46 2017)

Геннадий ЖИВОТОВ. Все мы, выходцы из провинции, своими жизнями, силами обогатили столицу. Империя всегда очень чётко отлаживала эти взаимоотношения, не создавала противостояния между столицей и провинцией. Империя посылала на окраины разумных наместников, которые как раз и обеспечивали гармонию. Сегодня этого не хватает. В Советском Союзе было хорошее отношение к периферии, и периферия любила столицу. И только в последнее переломное время провинциал не принимает Москву, считает её чем-то чужеродным для России. Москва в его глазах заносчива. Сейчас она "меняет кожу", делает внутри себя своеобразный "евроремонт" и при этом не заботится о провинции.

Михаил КИЛЬДЯШОВ. Лет пятнадцать назад один художник сказал, что современное изобразительное искусство самозамкнулось: на выставки к художникам приходят преимущественно художники, а рядовой зритель из этого процесса постепенно выпадает, проявляет к живописи, графике, скульптуре всё меньший интерес. Что нужно сделать художнику, чтобы окончательно не потерять зрителя?

Геннадий ЖИВОТОВ. Для себя я давно сформулировал: нет истории искусств — есть история заказчика. "Заказчика" не в буквальном, вульгарном смысле, как тот, кто ставит задачу и платит деньги за её выполнение. А как тот, кто в данный исторический момент больше остальных заинтересован в искусстве, для кого искусство важно как генератор смыслов. Подобными заказчиками в разное время становились князья, цари, церковь, коллекционеры. Именно заказчик своими потребностями может актуализировать, выводить на первый план то или иное искусство, направление, автора. Сегодняшний заказчик, например, ушёл в сторону дизайна.

Я давно задумывался над проблемой потери зрителя. Но в столице она проявлялась, может быть, не так остро: в силу определённой "советскости" Манеж во время выставок заполнялся начальством, друзьями художников и искренними любителями искусства, которые всё же оставались. Но сейчас даже начальство на выставки не ходит. Художник буквально приносит и уносит работы, не встретившись с простым зрителем.

Размыкать этот порочный круг теперь, видимо, придётся очень жёстко и решительно. Необходимо встречное усилие: и со стороны зрителя, и со стороны заказчика. Они должны счистить с искусства налёт формализма, утвердить, что первично вино, а не мехи. Более того, художник и зритель — это единое целое. Ведь я должен через себя, своё творчество показать зрителю его мир, его переживания.

Михаил КИЛЬДЯШОВ. В своё время Константин Федин говорил, что для писателя потрудиться в газете очень полезно: "Она вырабатывает самые дорогие качества, необходимые в художественной прозе: краткую форму, точность выражения, ясность мысли". А как художнику помогает газетная работа? Она мобилизует его?

Геннадий ЖИВОТОВ. Когда я думаю о том, что мой новый рисунок увидят благодаря газете сто тысяч человек, я нахожу в себе новые и новые силы для творчества. Иметь своего зрителя — это всегда огромное счастье! Газета постоянно напоминает, что "душа обязана трудиться". Газета систематически вырывает тебя из повседневной рутины, заставляет твою зрительную память перебирать всё, что ты видел в течение недели.

Михаил КИЛЬДЯШОВ. Геннадий Васильевич, в газете "Завтра" вы выступаете не только как художник, но и как публицист. Что побуждает обращаться к слову? Когда художнику хочется писать?

Геннадий ЖИВОТОВ. Писать хочется, когда обижают других художников. Когда, например, попытались опорочить "Мужество" Кибальникова — памятник героям Брестской крепости — я просто вышел из себя! В этом памятнике потрясающе выражена идея, что наша земля нам поможет, что воины — плоть от плоти родной земли, а подлецы из Си-Эн-Эн назвали этот великий монумент "уродством"!..

Если станут обижать моего учителя Цаплина, художников Сергея Харламова, Николая Завьялова, я никогда не промолчу, потому что это очень достойные и любимые мною люди.

Меня во многом возмущает нынешняя культурная политика, когда огромные средства тратятся на бессмысленные перформансы, отвратительные инсталляции, а подлинные художники прозябают в нищете и безвестности. Представители так называемого "современного искусства" идут на эту чужеродную, навязанную извне эстетику, как на дудочку Нильса. Они не сознают, что в настоящем искусстве нет ни правых, ни левых, ни передовых, ни отстающих. В настоящем искусстве в авангарде — только талант. Всё это тоже заставляет браться за слово как за самое мощное оружие.

Михаил КИЛЬДЯШОВ. Когда видишь ваши рисунки не в газете, а развешанными на выставке, кажется, что они становятся кадрами единой киноплёнки, что истории выстроила их в нерасторжимой последовательности. Охота за временем удалась. Всё на свете боится времени, но время боится Геннадия Животова. Оно никуда не исчезло, не ускользнуло, не растворилось. Вы поймали его. Остановили мгновение. А если собрать всё нарисованное вами на сегодняшний день в подобную киноплёнку, какой "кадр" захотите поставить в начало?

Геннадий ЖИВОТОВ. Наверное, тот, что был первым. Это карандашная копия "Странника" Василия Перова, которую я сделал ещё ребенком. До сих пор помню восторг мамы, когда она увидела рисунок. С этого материнского восторга я, видимо, и начался как художник, поверил в свои силы.

Теги события:

животов оренбург изборский клуб культура искусство живопись художник

Авторский блог Георгий Судовцев 12:53 16 ноября 2017

"Наука об империях"

"Теория империологии" Ильи Рогова

Георгий Судовцев

2

Оценить статью: 3

Илья РОГОВ. Теория империологии. — М.: Книжный мир, 2017. — 992 с.

На рубеже тысячелетий Андрей Ильич Фурсов опубликовал в "Русском историческом журнале" (2000, Т.III, № 1–4, с.546–569) статью под названием "Империология" без теории, или "хлопок одной ладонью", где "по косточкам" разобрал только что вышедшую тогда монографию британского историка, действительного члена Британской академии Доминика Ливена "Империя. Российская империя и её враги" (Dominic Lieven. Empire. The Russian Empire and its Rivals. — London: John Murray, 2000, русское издание — М.: Европа, 2007). "Практически вся история капиталистической эпохи и современности (XIX–XX вв.) и — косвенно — "докапиталистической эпохи" в Европе и история неевропейских обществ написаны, по сути, с англосаксонских (англо-американских) позиций, на основе англосаксонских ценностей, понятий, следовательно… и интересов двух гегемонов мировой системы (Великобритания, 1815–1873/1914 и США, 1898/1918 — по наши дни). История современности написана победителями, они назначили героев и антигероев, и на повестке дня — ревизия этой интерпретации. Такого рода ревизия — необходимое, хотя и недостаточное условие участия на равных в Большой Мировой Игре", — писал он. И приходил к выводу: "Без содержательной системно-исторической теории мы обречены на ложную (если не лживую) "компаративистику" поверхностных сходств и различий и не менее ложную "империологию" — "дисциплину" ни о чем, или, если угодно — о формах, безотносительно к содержанию".