Станислав Лем - Письма Рафаилу Нудельману

«На самом деле» отдельными личностями представлен биологический вид, а их чувства с точки зрения интересов вида являются «чистой избыточностью». Это, конечно, чепуха, поскольку автономизация чувств простирается так далеко, что наконец входит в противоречие с интересами вида. Как я когда-то писал: если бы половой инстинкт действовал так уж прагматично, то после смерти любимой возлюбленный должен был бы с наибольшей поспешностью искать новую партнершу для копуляции, а не предаваться биологически излишней и даже вредной скорби. Это банально и очевидно, но не следует стыдиться очевидности, хорошо ее временами себе повторять, чтобы не попасть из огня да в полымя. В иерархии познания нет противоречия, есть лишь разные уровни, – культуру можно исследовать в отрыве от материальной базы, учитывая ее синтаксис, семантику и т. п., но можно и как функцию базы, конечно, не следует считать ее исключительным выражением этой базы, системой причин, которую сможет «демаскировать» лишь анализ. Теоретически мы знаем все это великолепно, но практика расставляет ловушки. И хуже всего, если при разочаровании в одном из возможных подходов у нас вырабатывается на него аллергия. Произведения настолько являются ловушками, что в зависимости от исходной исследовательской позиции оказываются совершенно «разными вещами». Но это не исключение вариантов! Часто это комплиментарность в познании. Налковская[42] когда-то написала статью, в которой прекрасно защитила Изабеллу Ленцкую (из «Куклы»)[43] от Пруса[44] как автора «Куклы» и от претензий Вокульского, защитила чисто психологически, показывая, что общепринятая классовая интерпретация (Вокульский как нувориш, представитель агрессивного мещанства, карьерист, вспыльчивый человек, Изабелла как представительница аристократии, пустая, бездушная и т. д.) не единственная; одно дело – эта классовая обусловленность, и совсем другое – субъективная психическая жизнь, и на этой другой плоскости Налковская прекрасно защитила «куклу», то есть Изабеллу, от упреков в подлом цинизме, так как показала, сколь мало обещающим в эротике партнером был Вокульский, и как мало в пробуждении любовной взаимности значат те его черты, которые роман подчеркивает (энергия, отвага, благотворительность, духовный полет), – они отличались друг от друга прежде всего в КУЛЬТУРНОМ плане! (То есть Вокульский столь же повинен в крушении связи, сколь и Изабелла, или, что одно и то же, оба были не виноваты в том, что не могли понять друг друга, – ни в какой плоскости контакта, и в эротической – тоже не.) Такие интерпретации современная критика или отвергает по идеологическим причинам, или стыдится того, что это «устаревшие» методы – например, не структуральные!

B. То, что я написал о «Возвращении», пришло мне в голову в столь отчетливом виде лишь после чтения Вашего письма. Невозможно творить с полным рациональным знанием о том, что именно создается, что «хочется» выразить! (А если знаешь это слишком хорошо, то получаются произведения деревянные, грубо сколоченные, лишенные спонтанности.) То, как Вы расставили в ряд «Крысу в лаб[иринте]», «Эдем» и т. д., было мне в новинку! И это было очень интересно, так как показывает, что в принципе одну и ту же (например, «лабиринтную») дилемму можно атаковать по-разному и решать (в художественном смысле) лучше и хуже. «Крыса» – это еще очень наивное решение!

C. В «Звездных дневниках» Вы найдете рассказ о якобы «путешествиях во времени», – в котором Тихий в качестве директора Института из 27-го века должен «оптимизировать» всеобщую историю, начиная со времен возникновения Земли, направленными в прошлое «ретрохрональными» вмешательствами, и это «улучшение прошлого» приводит историю к тому кошмарно-кровавому виду, который запечатлен в учебниках и справочниках, – язвительность такой шутки представляется мне единственным способом, оправдывающим художественное построение «универсума с обращаемым временем», как бы «хрономобильного». Ведь подобная язвительность позволяет говорить о совершенно серьезных вещах, это такая «защита человеческой невинности», которая разваливается с оглушительным треском, и одновременно это насмешка над панинструментальным подходом, согласно которому ВСЕ можно сделать, достигнуть, изменить, улучшить, если только иметь соответствующие инструменты. Кстати, то, что я позволил себе в этом рассказе, весьма скромно по сравнению с тем, что я мог бы сделать, но существуют регионы истории, в которые не удалось вторгнуться по внехудожественным причинам. Вот и сейчас у меня такие же дилеммы в том, что я пишу. Обращаю Ваше внимание на то, что до сих пор Вы не коснулись в моих книгах темы иронии, гротеска, юмора, а ведь они могут быть масками серьезности! «Мнимая в[еличина]» притворяется шуточками, и критика позволяет себя обмануть, но ведь здесь шутки – это справка из сумасшедшего дома, дающая возможность говорить о серьезных вещах. (Это не единственная функция данной шутливости, другую я вижу в возможности придать тексту неоднозначность, читатель не знает, что здесь сказано в шутку, а что всерьез, и границу между одним и другим может передвигать по своему усмотрению, а это вызывает особые семантические эффекты.) Я пишу о том, что знаю, или о том, о чем хотя бы догадываюсь. Наверняка я не полон самосознания! А потому и Вы можете найти наилучшее место между критической дерзостью и сдержанностью. Но всегда стоит рисковать!

С. Л.

Примечания

[1] Science Fiction Writers of America (Ассоциация писателей научной фантастики Америки) – профессиональная организация авторов, основанная в 1965 году Деймоном Найтом. С 1992 года официальное название ораганизации изменено на Science Fiction & Fantasy Writers of America, при этом сохранилась старая аббревиатура SFWA.

[2] Видимо речь идет о романе «To Conquer Chaos» («Завоевать хаос», на русском языке не публиковался). О знакомстве Стругацких с этой книгой ничего не известно.

[3] Instytut Badaс Literackich – Институт литературных исследований (пол.).

[4] Бертран Артур Уильям Рассел (1872 – 1970), британский философ, общественный деятель и математик.

[5] Полностью, целиком, дословно (лат.).

[6] и наоборот (лат.).

[7] Наталья Сергеевна Бондарчук (р. 1950), советская и российская актриса, кинорежиссер и сценарист, исполнила роль Хари в к/ф «Солярис» А.Тарковского.

[8] Абраам Андре Моль (1920 – 1992), французский физик, философ и культуролог.

[9] В разговорном польском языке кирпичами называют книги, не находящие сбыта.

[10] В серии «Перри Родан: Наследие Вселенной» в 1961-1971 годах вышло 1375 книг, в серии «Планетные романы Перри Родана» в 1964-1971 годах вышло 297 книг. К 2014 году было написано 2750 повестей общим объемом более 160.000 страниц.

[11] Андрэ Нортон /наст. – Алиса Мария Нортон/ (1912-2005), американская писательница, автор 133 романов.