Газета Завтра - Газета Завтра 34 (1238 2017)

Впрочем, здесь речь — о Лаврове. Признанном мастере дипломатического слова и дела мирового уровня. В рецензируемом издании составитель и автор предисловия Елена Пономарёва собрала выступления действующего министра иностранных дел РФ за 15 месяцев, с января 2016 по март 2017 года включительно. И они, как легко можно убедиться, охватывают весь спектр российской внешней политики, от "ближнего" до самого "дальнего" зарубежья. Весьма показательно в этом отношении не слишком растиражированное в средствах массовой информации выступление Сергея Викторовича на встрече с молодёжью в Белорусском государственном университете 16 мая 2016 года: "Ситуация в мире непростая. Идёт процесс перераспределения экономической мощи, финансового влияния, а вместе с этим — и политического веса. Процесс болезненный для тех, кто привык занимать доминирующие позиции в мире в течение многих столетий. От этой привычки трудно избавиться. Но объективный процесс превращения мировой системы в полицентричную, в более сбалансированную и демократическую — идёт, и его не остановить. Попытки опять цепляться за однополярную концепцию мира хотя и иллюзорны, но, к сожалению, наносят вред состоянию международных отношений, сопровождаются вмешательством во внутренние дела, попытками смены режимов, силового принуждения… Поэтому мы должны помнить об уроках истории: когда появляются общие зло и враг — мы должны объединиться…".

Понятно: политкорректно названный Лавровым в качестве такого "общего врага" и безусловного зла международный терроризм — не более чем фигура речи, за которой скрывается "коллективный Запад" (ведь именно он утрачивает привычную для него "на протяжении столетий" доминацию на мировой арене, а вовсе не нанятые в качестве "пушечного мяса" "варвары"-исламисты — у тех-то доминации уж точно не было со времён завершения испанской Реконкисты, если не ранее).

А вот что говорил глава нашего дипломатического ведомства, выступая с лекцией для высшего офицерского состава Академии Генштаба 23 марта 2017 года: "Приходилось встречаться с мнением, которое охотно подхватывают русофобы: что обширная география России сформировалась, дескать, благодаря экспансии… На это можно ответить, что большая беда для нас в последние столетия происходила почти всегда и только с Запада, в то время как Россия, по известному изречению М.В. Ломоносова, "прирастала Сибирью", собирая под своим крылом разные народы и земли на Востоке". То есть там, откуда нам не грозили ни Карлы XII-е, ни Наполеоны, ни Вильгельмы II, ни Гитлеры с Черчиллями и Трумэнами. Даже "русско-японскую" войну 1905 года "спонсировали" наши "западные партнёры" — разумеется, в пользу Страны Восходящего Солнца, за что потом расплатились во время Второй мировой войны…

Но, главное, наверное, то, что если в арсенале министра иностранных дел нашей страны присутствует и используется понятие "русофобия", национальными интересами России как общего для всех её народов дома (наш дом — наша крепость, а наша история — это наша география) государственная власть поступаться не будет.

Теги события:

книги дипломатия мид рф сергей лавров политика вежливые люди история

Сообщество « Салон » 16:18 23 августа 2017

Викторианский уезд

англичане экранизировали Лескова

Галина Иванкина

4

Оценить статью: 4

"Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что…"

Николай Лесков "Леди Макбет Мценского уезда"

Русская тема в исполнении западных кинорежиссёров — это всегда интересно. Точнее — забавно. Ибо клюква с эполетами да медведи в пурге. Офицеры — чрезмерно усаты. Кринолины — запредельно роскошны. Иконы — от пола до потолка, как у Би-Би-Си в "Войне и мире", а всё остальное — ни дать ни взять экранизация тягомотины Джейн Остин о страданиях дворянок на фоне меблировки стиля ампир. Загадочная Русь и цирк с конями. Или того изумительнее — голливудский "Онегин" с Рэйфом Файнсом, где сёстры Ларины запевают "романс" Дунаевского про калину и "парня молодого". Диковинно выглядят фильмы "Крейцерова соната" и "Станционный смотритель", снятые… в Третьем Рейхе — это уже клюквенный концентрат в сахаре, помноженный на страх перед славянским хаосом. Разносортные Анны Каренины — от кукольной Вивьен Ли до фитнесово-брутальной Киры Найтли — каждый раз вызывают стойкое разочарование. Хотя "наши" Каренины мало чем лучше. И вот — новая затея тамошнего синема-деятеля! Режиссёр Уильям Олдройд не стал размениваться на привычное: триада Толстой-Достоевский-Чехов — это уже не столь пикантно и давно всеми заучено. Гулять так гулять! Есть русские авторы, которые… слишком русские. Николай Лесков, Александр Островский, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Василий Шукшин. Их сложно переложить на европейский лад — это уже этнография, а не художественная литература. Но сценаристка Элис Бирч решилась и копнула глубже: "Леди Макбет Мценского уезда". Мы наблюдаем совершенный выверт постмодерна — шекспировский смысл, взятый когда-то Лесковым, возвращается к родным берегам в изменённом виде.

Авторы не стали загружать себя и зрителей бытописанием русского купечества, а перетащили фабулу из империи Александра II в понятную им викторианскую Англию. Те же 1860-е годы с кринолинами и кружевом дамских панталон. Пред нами история животной страсти и жестоких преступлений — почти как в Мценском уезде. Но есть нюанс. Бэкграунд. И он — страшен. Катерина Измайлова томилась от скуки. Леди Кэтрин (Флоренс Пью) — узница респектабельного "концлагеря", где ей не дают выходить на свежий воздух, принуждают стоять голой всю ночь в промозглой комнате, не дают спать. Молодую женщину изощрённо пытают. Она — слабое звено. Если умрёт — подыщут новую "тварь" в не менее красивом платье. А что Измайлова? Чувственная фемина, чья потребность в телесной любви не могла быть реализована. Нашей Катерине простора не хватало. Ей бы на тройке лететь да на выставку в Нижний Новгород за гостинцами кататься. Гулять-шалеть, где нравится, ибо "у Катерины Львовны характер был пылкий, и, живя девушкой в бедности, она привыкла к простоте и свободе: пробежать бы с ведрами на реку да покупаться бы в рубашке под пристанью или обсыпать через калитку прохожего молодца подсолнечною лузгою". Ан нет. Постылый муж взаперти хранит, аки мешок с деньгами. Лесков констатирует: Катерину одолела "скука непомерная в запертом купеческом терему с высоким забором и спущенными цепными собаками". Именно она — скука — "не раз наводила на молодую купчиху тоску, доходящую до одури". И снова то же: "Скучною жизнью жилось Катерине Львовне в богатом свёкровом доме в течение целых пяти лет её жизни за неласковым мужем; но никто, как водится, не обращал на эту скуку её ни малейшего внимания". Обратите внимание на беспрестанно повторяющееся слово "скука-скука-скука". Воздуха, сна и самоуважения Катюшу никто не лишал. Попрекали? Да всё — по-стариковски. Пусть себе скрипит. Ей было тошно. Леди Кэт — невозможно. Купчиха замутила от рутины и нудности. Леди — с безумного отчаяния. Мир Измайловой — кислый, сонный, муторный. И при всём том — живой и довольно-таки уютный. Жить — можно. Безошибочно выразился публицист и общественный деятель Егор Холомогоров: "От лесковского мира веет особой сказово-житийной теплотой". Викторианский ад в картине Олдройда не даёт шансов на выживание. Только бунт и убийство. Многим не понравилось такое перекраивание фона и ломка декораций. Не бейте художника — он рисует, как умеет. Или как в том анекдоте: "Что увижу — то пою". Британец честно пропел свои родные куплеты, не пытаясь романтизировать старину. Он показал малую часть тех ужасов, что происходили в гостиных и спальнях с шёлковыми обоями.