Литературная Газета - Литературная Газета, 6608 (№ 30–31/2017)

И вот в канун 30-летия выхода в эфир программы «Взгляд» вышла третья книга журналиста «Взгляд сквозь время». Она не о «Взгляде» (хотя куда ж без него). Этот прекрасно изданный и богато иллюстрированный фолиант – как и предыдущие книги, о времени и о себе. О журналистике, о сути этой профессии, о городе, в котором родился и рос, о родных, друзьях, замечательных ленинградцах-петербуржцах. Но о чём или о ком бы ни шла речь, она возвращалась к таинственной реке времени, по которому плыл гордый баркас «Летиция», за штурвал которого когда-то в 70-е встал Владимир Мукусев.

Каркас книги составляют интервью, сделанные для одного из питерских изданий, собранные в книгу с огромным количеством великолепных фотографий. Начинается с интервью с самим Мукусевым, далее его беседы со значимыми для него и Петербурга людьми. Замечательными людьми. Клоун Вячеслав Полунин, артист Сергей Юрский, режиссёр Андрей Могучий, кукольник Давид Бурман, биолог Дмитрий Семёнов, писатель и учитель Лев Лурье, зоолог Елена Попова, композитор Александр Журбин, работники Исаакиевского собора, Эрмитажа, Петербургского зоопарка…

Ключевой является беседа с другом детства (среди однокашников Мукусева очень много известных людей), ныне профессором Дмитрием Семёновым, с которым они, дети морских офицеров, осуществили свою давнюю детскую мечту – нашли и отремонтировали списанный баркас (на это ушло несколько лет и много сил), назвали его «Летиция» по имени героини фильма «Искатели приключений» (в главных ролях – Ален Делон и Лино Вентура), и два юных русских мечтателя-моряка, а теперь умудрённых горьким опытом корабела путешествовали на своей галере по Неве, по Ладоге... По реке жизни.

И вся книга Мукусева, и все её главы с заходами в гавани-судьбы одухотворены романтическими идеалами юности, которым автор, судя по книге, верен по сей день.

Мастер рукотворного кино

Искусство / Искусство / Персона

Машир Лариса

Теги:Александр Петров , юбилей

Юбилей „оскароносца“ Александра Петрова прошёл почти незаметно

Искусство обновляет память человечества.

Виктор Шкловский

Нашим трудолюбивым рукам можно петь гимны! Творящие и созидающие, они могут всё! Но есть в природе человеческой совершенно особые, чудодейственные руки художника. Кроется в них некая тайна. Проникнуть бы в неё на момент…

Вот эти руки – его главный инструмент. С тонкими пальцами и такими же запястьями. На кончиках вытянутых и слегка напряжённых пальцев ласково прильнувшая краска. А кисточки? Их нет! Из-под руки, из-под кончиков этих пальцев, на матовом стекле в круге света настольной лампы, появляется роспись. Над ней web-камера на штативе сторожит готовый кадр, ждёт команды. У края стеклянной поверхности уникального рабочего стола с нижней подсветкой, тюбики прозрачной масляной краски, из которых струятся глянцевые свежевыдавленные струйки – охристые, голубые, белые… В окружающей полутьме ярче высвечивается будущий кадр его кино, отсекается всё ненужное в этот момент. Идёт сеанс магии...

Вот подушечки пальцев коснулись красок, потом – стекла. Несколько точных скольжений, ведомых вечной загадкой художника. Теперь откинув голову, взглядом оценить – и всё! Есть кадр будущего фильма! Всего-навсего один кадр! Один из нескольких тысяч! Сейчас – это рисунок головы героя в профиль, который камера и «засекла». (К примеру, в 26-минутном фильме «Моя любовь» таких готовых кадров было более 15 тысяч, а ещё в досъёмочном периоде – эскизы, эскизы… персонажи, интерьеры и пейзажи, которым нет числа.)

Пальцы снова касаются красок, каждый палец берёт свой цвет, и вот уже не профиль – голова героя почти повернулась, ещё – кадр, и его глаза смотрят прямо на своего создателя. Кажется, начинается диалог. Снова щелчок камеры. Скользящие мазки добавляют мимику, и голова начинает… говорить!

Что она скажет потом с помощью актёра и звукорежиссёра, мне пока неизвестно, но кажется, нас сейчас стало на одного персонажа больше!

Снова подмигнула камера – родился ещё один кадр будущего кино, которого никто до поры не узнает и не увидит. Хотя нет! Есть такой человек! Единственный! Он до самой окончательной поры всё будущее кино держит в голове, видит во снах и эскизах. Это его творец и художник Александр Петров. Из Ярославля.

Тепло пальцев передаётся краскам, от красок – рисунку, но поверхность стекла – это не тёплый шершавый уют благодарного холста. Стекло – материя безучастная, ему, что принять рисунок, что расстаться с ним. И так многократно! Кадр за кадром, надо накладывать краски, растирая, смешивать и, смешивая, растирать. Кропотливый, пошаговый адский труд! В итоге – праздник! Мультипликация – всегда праздник, чудо подвижного рисунка!

Что такое человек, стекло и краски? Да, ничего! Просто – человек, стекло и краски! Ну, а если человек художник? То в результате триединого союза рождается искусство! «Ожившая живопись», так называет автор свою технику создания фильма, рукотворного в прямом смысле этого слова. Аналогов его техники в мире нет! Ну, и «Оскар» в награду, в 2000-м году за фильм «Старик и море» – лучший короткометражный анимационный фильм, впервые созданный для кинотеатров широкого формата!

Поскольку очерк – жанр документальный, а герой – реальный человек, от роли наблюдателя перехожу к роли биографа.

Среди всех Петровых, очень и очень разных, которыми полна Россия, есть Александр Петров – художник и режиссёр-мультипликатор, лауреат Государственных премий СССР и России, премии американской киноакадемии «Оскар», национальной премии «Ника» и премий многих других международных и российских кинофестивалей! Здесь надо бы к званиям добавить и обязанности – он создатель и руководитель студии «Панорама» в Ярославле и член художественного совета возрождающегося «Союзмультфильма»…

В школе у него было прозвище «художник». Как он сам о себе говорит:

– Я рисовал, видимо, много. И меня отправили в художественную школу, видя, что человеку просто-напросто не хватает бумаги. (Шутит абсолютно серьёзно, даже глаза не выдают.) И тогда же, помню, увидев фильм Вадима Курчевского «Мой зелёный крокодил», я разревелся и понял, что в анимации можно ожидать всего, не только пустяков. Она может и растревожить душу, и ранить, и вынуть сознание. Наверное, это был первый толчок. Тогда я попался. А потом были долгие подходы к анимации – полубессознательные. Позже, в художественном училище, нас сводили на «Союзмультфильм», и я увидел работу Юрия Норштейна, ещё даже не фильм, а смонтированный материал – «Лиса и Заяц». Это был второй удар!