Газета Завтра - Газета Завтра 32 (1236 2017)

Занятно, что в картине по какой-то прихоти авторов нет врага. Фашистов. Они наличествуют в виде нескольких самолётов "Хейнкель". В последних кадрах мы наблюдаем невнятные контуры, где различимы исключительно каски. Впрочем, и силуэты-каски — в течение пары секунд, пока они окружают британского пилота. Он дан крупным планом на фоне горящего самолёта. Немцы — условны и абстрактны. Как в жизни. Большинство людей не понимали, да и не стремились понять, с кем они почему-то воюют. Наци представлялись той самой "коричневой чумой". Без перехода на личности. "Мы превратились в опасных зверей. Мы не сражаемся, мы спасаем себя от уничтожения. Мы швыряем наши гранаты в людей — какое нам сейчас дело до того, люди или не люди эти существа с человеческими руками и в касках", — откровенничал Ремарк, достоверно зная подсознательные факторы войны. В "Дюнкерке" люди — толпа. Они — такая же стихия, как вода и воздух, которые, кстати, показаны в фильме куда более красочно, чем "пипл".

Операторская работа — выше любого "перфекта" (оператор — Хойте ван Хойтема). Все оттенки голубого, серо-голубого, жемчужно-серого — того, что в старинные времена звался "гри-де-перль". Синева растворяется в белом сиянии. Облака напоминают горы — и тут же превращаются в порции взбитых сливок, окрашенных солнцем, как абрикосовым джемом. Морская пена — кружева. Самолёт в небе — деталь… мешающая любоваться дымкой. Создаётся впечатление, что Нолан очень хотел снимать какую-нибудь сагу для канала "Дискавери" — о природе, с натурными съёмками, а довелось вымучивать военную драму, где людишки постреливают и лежат убитые. На дивном пляже. Тоже приём. Вода и воздух — основы жизни. А тут — на воде и в воздухе убивают. В небе — самолёты. На море — железные чудища-корабли. Всё — несёт погибель. Таким образом, вода и воздух становятся знаками смерти. Самый сильный фрагмент — со сбитым лётчиком: он барахтается в море, не в силах выбраться из своего "Спитфайра". Это, по сути, единственный случай, когда у зрителя закрадывается некоторое сопереживание персонажу. И, разумеется, вся эта страшная битва за жизнь — в окружении удивительно красивых волн, брызг, солнечных бликов.

В наше время кинематографисты стремятся к "винтажной" аутентичности — в лентах о войне присутствуют вещи, типажи, детали 1930-1940-х годов. Это стало возможно в связи с двумя факторами. Во-первых, мы живём в информационную эру, когда всякий человек — особенно консультант по декорациям-костюмам-самолётам и пароходам — в состоянии отыскать и воскликнуть: "Эврика!". Одним "кликом". Сейчас не нужно поднимать тома в библиотеках и штудировать старые журналы. Во-вторых, компьютерная графика достигла столь ощутимых высот, что нарисовать любой вид (хоть фантастический, хоть старинный) не представляет великой технической сложности. Для профи, конечно. Посему и "Спитфайры", и "Хейнкели" выглядят так, как они были задуманы. Если раньше кино базировалось на эффектах, то нынче — на спецэффектах. Ценится не столько фабула, сколько умение ввернуть завораживающую и точную "картинку". Отдельным пунктом — саундтрек, написанный Хансом Циммером ("Пираты Карибского моря", "Код да Винчи", "Гадкий я", "Одинокий рейнджер"). Собственно музыки тут нет вообще — есть набор завораживающих и при этом — отвратительных звуков. Они контрастируют с видами природы, но великолепно ложатся на сюжет с участием "безликих" персон.

В "Дюнкерке" всё перевёрнуто и поставлено с ног на голову: хомо-сапиенсы менее выразительны, чем фон; вода и небо — становятся символами смерти; трусость и растерянность оборачиваются… национальным триумфом. У Льва Выготского в "Психологии искусства" есть понятие катарсиса. Учёный изучал "природу и механизм эстетической реакции" — она-то и является единственно-важным мыслительным откликом на произведение искусства. Выготский открыл, что наиболее талантливыми считаются те вещи, от которых зритель-слушатель-читатель остаётся в изумлении. Обыватель ждёт, что будет "вот так", а художник перечёркивает ожидание и говорит: "Нет! Будет вот этак!". Бесспорно, мастер должен обладать ещё и талантом или, как минимум, способностью, чтоб его "несовпадение" стало шедевром. У Нолана — получилось. Он перевернул и опрокинул всё, что можно и что нельзя. Люди-человеки с их войной тут — случайная помеха. Основное — планета Земля, которая была, есть и будет после нас.

Север против юга

Редакция Завтра

10 августа 2017 0

США Историческая память гражданская война

Гражданская война в США продолжается

Пока в России идут жаркие дискуссии о том, можно ли устанавливать памятники "тиранам" Сталину или Ивану Грозному, а на Украине продолжается "ленинопад" с повальным сносом монументов советской эпохи, в "самой демократической стране мира" началась своя "война памятников". За последние месяцы в различных городах США, в основном — расположенных на юге страны, было снято с постаментов несколько десятков памятников южанам-конфедератам. Так, из центра одного из графств в американском штате Флорида местными властями было решено убрать памятник, созданный более ста лет назад в память о павших солдатах армии конфедератов-южан. Власти города Шарлотсвилл в штате Вирджиния хотят снести памятник герою гражданской войны в США, генералу Юга Роберту Ли. Его конная статуя, поставленная в 1924 году, представляет собой великолепную скульптурную композицию и давно стала визитной карточкой города. Но власти считают, что памятнику не место в городе, так как он оскорбляет чувства чернокожих потомков рабов. При этом они считают, что закон 1997 года о недопустимости сноса памятников ветеранам не касается памятника, созданного до его принятия.

Судебные слушания назначены на 30 августа, но шансы сторонников малы. Вирджиния — вотчина демократов, а чернокожие — большая часть их избирателей. При этом многие забывают, что среди демократов немало потомков всё тех же рабовладельцев. Об этом вскользь даже говорится в популярном политическом сериале "Карточный домик". Там президент-демократ, которого играет блистательный Кевин Спейси, собирает солдатиков времён гражданской войны и живо интересуется историей своего предка, воевавшего за рабовладельцев-южан.

Монументы сносят на фоне жёсткой полемики. Их защитники — любители истории, консерваторы юга и представители белых националистов, а среди противников немало афроамериканцев и рзличных либералов, которые воспринимают их как символы рабства. При этом желание убрать монументы именно сейчас воспринимается многими в США как часть нарастающего раскола американского общества после прихода к власти Дональда Трампа.