Михаил Ходорковский - Постчеловечество

Более того — как представляется, по мере совершенствования орудий труда биологическая эволюция человека весьма существенно ускорялась и ускоряется по сравнению с неразумной частью живого мира. Ведь активное применение орудий труда оказывает дополнительное влияние и самого человека — как непосредственно, так и через средне- и долгосрочное влияние на него природы, измененной им же самим в соответствии с его краткосрочными нуждами.

Классическими примерами, уже очевидными на сегодняшний день, представляются акселерация, снижение иммунитета из-за изменения (отнюдь не только путем вульгарного «загрязнения») окружающей среды, последствия резкого изменения образа жизни, стрессов и использования непроверенных медикаментов и их комбинаций (не говоря уже о пищевых добавках и генетически измененных продуктах).

Долгосрочные (то есть оказывающие влияние на несколько поколений вперед) результаты сочетания перечисленных факторов друг с другом не только по-прежнему остаются terra incognita , но даже не является систематических комплексных исследований.

Нельзя забывать и о сознательном подстегивании человеком своей биологической эволюции. Наглядным выражением того, как технологическая эволюция ускоряет биологическую, служит генная инженерия. Красивые слова о моральных ограничениях в таком случае не могут нести содержательной нагрузки. «Нравственность» человечества как целого проявляется почти исключительно в сожалении о поступках, которые признаются им безнравственными, и в стремлении скрыть эти поступки и даже забыть о них, но ни в коей мере не в воздержании от них, если они диктуются материальными интересами, в том числе и сиюминутными либо страстью к познанию. Остановить любопытство гораздо сложнее, чем алчность.

В отношении прогресса технологий для человечества как целого никаких моральных ограничений не существует и, по-видимому, не может существовать в принципе. Ведь абсолютный приоритет технологического прогресса над всеми остальными интересами и представлениями исторически был прямым условием выживания человечества как биологического вида, категорическим условием успеха в конкуренции между различными человеческими обществами (то есть во внутривидовой конкуренции) и, вероятно, приобрел характер своего рода условного рефлекса.

С этой точки зрения технологический прогресс является для человечества значительно более категорическим императивом, чем для отдельного человека — так называемые первичные индивидуальные потребности (в любви, власти и деньгах). Случаи добровольного отказа от них отдельных односторонне развитых личностей известны и достаточно многочисленны. Случаев же отказа от совершенствования технологий целых человеческих обществ (после индейцев Центральной Америки и отдельных полинезийских племен, для которых этот отказ был опять-таки технологически обусловлен) история не знает.

Поэтому мы можем быть уверенными в том, что в то самое время, когда в Великобритании полусумасшедшие «зеленые» взрывают медиков, смеющих ради спасения людей ставить опыты на лабораторных крысах, где-то в значительно более близких и фешенебельных местах, во всех этих Лос-Аламосах и Горках-17 отнюдь не менее сумасшедшие высоколобые наверняка занимаются — одни улучшением биологической породы homo sapiens ’а, другие — генетическим оружием, поражающим только избранные народы или же только внуков жертв применения, третьи — наделением человека принципиально новыми качествами, «по недосмотру природы» отсутствующими у него вовсе или же существующими в зародыше.

Таким образом, человек в силу свой разумности является единственным видом живых существ, для которого изменения, определяющие его биологический облик, носят уже не столько внешний, сколько внутренний характер. Биологическая эволюция человека уже сегодня в неизмеримо меньшей степени определяется внешними для него как вида, чем внутренними условиями — технологиями и социальной структурой, активно и беспрепятственно преобразующими в соответствии с его потребностями уже не только внешний для него мир, но и его самого.

Появление уже следующего после биологи ческой эволюции типа развития — технологического — полностью заслонило от человека процесс его собственного изменения, сделало биологическую эволюцию производной от других, значительно более быстрых видов человеческой эволюции.

При этом следует сразу же подчеркнуть, что, говоря о влиянии технологий на общество, мы тем самым автоматически рассматриваем только господствующие технологии, носящие не просто массовый, но преобладающий в данном обществе характер. Поэтому отдельные, «точечные» технологические достижения (типа северокорейских баллистических ракет, южноафриканской атомной бомбы или российских компьютерных разработок), не влияющие на состояние соответствующего общества в целом, не представляют для нас интереса.

Более того: производственные технологии важны с этой точки зрения не сами, но лишь в их взаимообусловленном соединении с соответствующими им технологиями управления, в том числе управления обществом.

Технологический прогресс, будучи следующим этапом развития после биологического, увеличил число направлений эволюции человека, расширив как его собственные масштабы, так и масштабы происходящих с ним изменений. С одной стороны, это расширение носило качественный характер и шло путем формирования и структурирования общества и начала социальной эволюции . С другой — оно было количественным и выражалось в увеличении масштаба влияния человека на всю Землю и ускорением за счет этого влияния уже не только собственной биологической эволюции человека, но и эволюции всей биосферы планеты как единого целого.

Технологическая эволюция человека стала движущей силой не только социальной, но и биосферной эволюции (и являющейся ее частью биологической эволюции человека) подобно тому, как раньше ее движущей силой были преимущественно космические и тектонические явления.

Важно, что воздействия человека на окружающую среду уже не гасятся и не поглощаются ею, а немедленно «возвращаются» человеку в виде соответствующих природных реакций. Это значит, что «экологический демпфер» исчерпан: человечество стало столь большим, что масштаб его влияния на природу совпал с штабами самой природы. Человек вырос настолько, что стал одной из природных сил — не только изменяющей каждую из остальных и процесс их взаимодействия, но и прямо зависящей от них.

Следовательно, антропогенная нагрузка на биосферу приближается к своему пределу: ее дальнейшее механическое наращивание может привести к непредсказуемым обратным реакциям, в том числе и в результате дестабилизации или даже слома сформировавшихся механизмов поддержания экологического равновесия.