Газета Завтра - Газета Завтра 25 (1229 2017)

Мы в нашей холодной стране, чей совокупный общественный продукт никогда не был сравним с богатыми странами, не можем достичь капиталистического богатства. Принципиально, в силу вещей. А вот достичь капиталистической бедности — очень даже можем. Значит, нужно иначе организовать жизнь. Не ища новых слов — по-социалистически. Необходимо, чтобы базовые блага доставались всем равно. А за это — всеобщая обязанность трудиться для всех взрослых здоровых людей. Для тех, кто не может или не хочет трудоустроиться, — надо организовать общественные работы. В нашей стране без принципа "кто не работает, тот не ест" — не получается.

Очень важно, может, даже первостепенно важно: прекратить культ богатства. Да, надо создавать новые блага и ценности. Но при этом считать, и внедрять в умы, и пропагандировать, что богатство — не главное. Религия prosperity, овладевшая умами и сердцами в Америке, — нам не годится. Меж тем сегодня у нас пропагандируется самая разнузданная религия мамонизма, а качество жизни сводится к обеспеченности квадратными метрами и электронными гаджетами. Чтобы не ощущать себя бедными и даже нищими, люди не должны связывать свою самооценку с имуществом. К сожалению, сегодня мы — связываем, т.е. наше массовое сознание — насквозь буржуазно.

Очевидно, не только культ богатства надо бы унять, но и на материальную сторону жизни воздействовать — не допускать оскорбительного для бедняков имущественного расслоения. При этом важно помнить, что само по себе "раскулачивание" олигархов и прочих богатеев — не обогатит бедняков; эта мера должна стоять в ряду многих других. "От уничтожения богатых бедные не делаются богаче, но станут чувствовать себя менее бедными", — с проницательной иронией заметил когда-то В.Ключевский.

Нужно понять: раздавая деньги, прибавляя пособия, нельзя избавиться от бедности — она будет настигать. Необходимо переформатировать всю жизнь.

Страшный русский златоуст

Константин Душенов

22 июня 2017 0

слово русской правды страшнее атомной бомбы

Главное слово – война…

Любой переломный момент истории рождает своих героев. Герои эти могут быть истинными или ложными, они вещают с высоких трибун или с запылённых броневиков, указывая народу его дальнейший путь. Так было и во время последней смуты на Руси: пока страна захлёбывалась в эйфории предвкушения светлого демократического будущего, вдруг зазвучал тихий голос неведомого доселе Пастыря. « Демократия замешена на лжи », — говорил он. И эта тихая речь перекрыла все громкие лозунги новоявленных вождей. Ибо слово его было с властью. Властью не от человеков, а от Бога.

Митрополит Иоанн (Снычёв) никогда не считал себя политиком. « Я не политик, я пастырь », — говорил он. Но все политики и идеологи страны вынуждены были обратить свои взоры в сторону Невских берегов, откуда раздавался этот голос. Для некоторых слово Петербургского митрополита звучало откровением, а иные слушали его со злобой и ненавистью. Ибо он звал совсем не туда, куда стремились попасть новоявленные российские нувориши. Он звал ко Христу, утверждая, что только в Нём и только с Ним Россия обретёт свою истинную судьбу. И в условиях тяжелейшего кризиса российской государственности, в пору духовной деградации русского общества митрополит Иоанн стал тем духовным звеном, которое соединило современную Россию с её многовековой исторической и религиозной традицией. Перед лицом оголтелой либеральной русофобии и богоборческой, антихристовой глобализации он доказал жизнеспособность «русской идеи» — идеи служения Христу.

«Россия моя, Россия, что с тобой стало теперь! Ужель и впрямь канули в лету герои и вожди твоего славного прошлого, глашатаи твоей великой судьбы, служители святой правды Божией? Ужели крадущаяся походка твоих новых хозяев да тихий шорох их проворных лапок, воровато шмыгающих повсюду в поисках наживы, – последнее, что суждено тебе услышать, прежде чем они предадут поруганию и забвению самое имя твоё, самую память о тебе, Россия?» («Битва за Россию», 1993г.)

Будучи духовным чадом и ближайшим учеником митрополита Мануила (Лемешевского), знаменитого исповедника, митрополит Иоанн явил собой зримый символ преемственности и жизнеспособности русского православного самосознания. Именно он смог дать авторитетные, объективные и взвешенные ответы на многие вопросы, терзавшие не одно поколение русских людей. Его пламенные статьи-проповеди воплотили в себе всю горечь русского сердца, всю боль народного раскаяния за прошлые грехи вероотступничества, всю праведную ярость, весь гнев на растлителей Отечества, всю душевную муку за поруганные святыни Руси.

«Болезнует сердце и скорбит душа, Господи, – глядя, как калечат и мучают Святую Русь – избранницу Твою, подножие Престола Твоего, земное небо, кладезь веры, верности и чистой любви... Томится дух и плачет безутешно, облекая горький плач свой в слова древней молитвы: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое в России! Да приидет царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России!» («Битва за Россию», 1993г.)

Именно он соединил в себе административный авторитет высшего церковного иерарха с благодатным даром неформального духовного лидера. Соединил — и многократно преумножил его неподкупной прямотой и обнажённой искренностью своих статей-проповедей, статей-воззваний, статей-прозрений. После долгих лет немоты и глухоты Россия вдруг услышала — какможно говорить о своей любви к Богу, Отечеству и родному народу, как плакать и скорбеть о постигшем его унижении и позоре, как— верить в возрождение Святой Руси... Этот крик верующего русского сердца — крик надежды и боли — разнёсся надо всей страной, и никто после этого уже не может сказать в своё оправдание: «Я не слышал, не знал, не понимал»...

Именно он, митрополит Иоанн, опроверг многочисленные измышления о «неспособности Церкви ответить на вызовы современности», о «духовном бессилии Московской Патриархии», о «поголовной продажности иерархов» и «полной зависимости Русской Церкви от государства». Опроверг самим фактом своего существования, всем своим поведением, своими публичными выступлениями — бесстрашными до неправдоподобия, до самозабвения, до евангельского самопожертвования.

Именно он открыл для публичного, гласного и конструктивного обсуждения многие запретные темы, развенчав создававшиеся десятилетиями мифы и заговорив во весь голос о том, о чём привыкли шептаться среди своих, вдали от посторонних ушей...

« Оглянемся вокруг: какие ещё доказательства нужны нам, чтобы понять, что против России, против русского народа ведётся подлая, грязная война, хорошо оплачиваемая, тщательно спланированная, непрерывная и беспощадная. Борьба эта — не на жизнь, а на смерть, ибо по замыслу её дьявольских вдохновителей уничтожению подлежит страна целиком, народ как таковой — за верность своему историческому призванию и религиозному служению, за то, что через века, исполненные смут, мятежей и войн, он пронёс и сохранил святыни религиозной нравственности, сокровенное во Христе понимание Божественного смысла мироздания, твёрдую веру в конечное торжество добра. » («Одоление смуты», 1994)