Газета Завтра - Газета Завтра 25 (1229 2017)

«В последнее время стало модным представлять христианство в виде этакого расплывчатого и бесформенного мировоззрения, безвольно смиряющегося со всем происходящим вокруг . Сказано-де: “любите врагов своих”, “не противьтесь злому”, — а посему христианин должен вроде бы безмолвно мириться с любым беззаконием и святотатством… Мнимо­христианская “любовь” и ложно понимаемое “всепрощение” — мир со всеми подряд, без разбора — нужны только тем, кто сегодня с бешеной энергией и напористостью готовит всемирное “объединение” и “примирение” под сенью “нового мирового порядка” — политической ширмы, за которой скрывается дьявольский оскал жесточайшей антихристианской диктатуры...» («Державное строительство», 1994 г.)

Помимо публицистической деятельности, сделавшей смиренного архипастыря знаменитым на всю страну, митрополит Иоанн — к тому времени уже тяжело, смертельно больной — продолжал нести множество других важных церковных послушаний. С февраля 1992 года он назначен председателем Синодальной богослужебной комиссии, где под его руководством были подготовлены тропари и кондаки Собору новомучеников и исповедников Российских, преподобным Кириллу и Марии Радонежским, святителю Филарету (Дроздову), священномученикам Иоанну Кочурову и Александру Хотовицкому, преподобному Варнаве Гефсиманскому и многим другим угодникам Божиим…

В личной жизни митрополит был абсолютным бессребреником. Даже простенькая мебель, стоявшая в его келье, была сделана им собственными руками. Для неимущих пенсионеров архипастырь открыл пекарню, где они бесплатно получали хлеб. При архиерейском доме была создана пошивочная мастерская, где специально обученные мастерицы шили церковные облачения, которые затем раздавали батюшкам в бедные приходы.

Особо стоит упомянуть и о той области деятельности митрополита Иоанна, которая все эти годы оставалась как-то в тени, — о его трудах на ниве церковного строительства. Громкая слава «Русского златоуста» отодвинула на второй план его постоянную и кропотливую деятельность по возрождению церковной жизни Санкт-Петербургской епархии.

За те пять лет, что Владыка возглавлял Петербургскую кафедру, были возрождены к жизни многие десятки храмов и построены новые. А сколько труда вложил он в дело возвращения Церкви её знаменитых святынь! Одна лишь битва за Казанский собор, в котором располагался музей атеизма (категорически отказывавшийся переезжать), чего стоит...

Отдельного упоминания заслуживает Александро-Невская Лавра. Именно митрополита Иоанна надлежит нам благодарить за то, что эта святыня возвращена православным. Возвращена вопреки всему: неприязни городских властей, козням недоброжелателей, организационным препятствиям и денежным сложностям. К сожалению, сам Владыка не дожил до этого светлого момента...

В последний год жизни митрополит Иоанн всё чаще и чаще стал задумываться о приближающейся смерти. «Ночь прошла беспокойно, — записывал он в дневнике 23 января 1995 года — Появились сердечные хрипы, и я просыпался, принимал лекарства и снова засыпал. Да, немощи мои всё усиливаются. Это вестники неба, которые говорят: “Странствие земное завершается, готовься к исходу”». И 30 мая 1995 года: « Я как-то заметно слабею. Сердечко устало. Появляются приступы даже днём. Зовёт Господь к исправлению и к исходу, а я всё нерадиво живу. Доколе же, Господи, я буду противиться Твоему зову? Настави и укрепи…».

Кончина митрополита Иоанна 2 ноября 1995 года стала потрясением для многих и многих, в первую очередь для тех, кто, следуя его отеческому зову, вернулся в лоно святой нашей матери — Русской Православной Церкви — из тьмы невежества и атеизма, язычества и богоборчества. Ибо слово его было с властью. Через молитвы святителя Господь и просвещал, и исцелял, и даже откладывал время смерти. После кончины архипастыря люди не перестают свидетельствовать о благодатной помощи Божией через молитвы владыки Иоанна.

Впрочем, первые свидетельства о связанных с ним чудесах начали поступать ещё при жизни петербургского старца. Летом 1971 года Валентина Сергеевна Дюнина, бессменный врач митрополита Иоанна и одновременно его духовная дочь, записывает в своём дневнике: «12 июня. После обеда мы копались в саду. Он заметил засохшую яблоньку­саженец. “Почему засохла? Посадили не в том месте?” — спросил Владыка. Я призналась, что купила не столько яблонь, сколько он благословил, а на одну больше. Принялись вроде бы все хорошо, а “лишняя” — вот, засохла... Выслушав меня, Владыка сказал: “Вот тебе вещественное доказательство, что значит не слушать отца!” Я спросила разрешения выдернуть засохшее деревце, но он не благословил. Сам перекрестил яблоньку и строго велел поливать её утром и вечером...»

Следующая запись в дневнике – через неделю, 20 июня: «Удивительно! Сегодня пошли поливать огурцы, и что же? Яблонька, которая за мой грех засохла, распускает почки! Я глазам своим не поверила: после Владыкиного благословения она проросла! Вечером сообщила ему об этом, он ответил: “Ну, пусть её растет во славу Божию”. Мы между собой назвали деревце “яблоней непослушания”».

В 1990 году у тридцатилетнего самарца Виктора Алексеевича Соколова врачи определили газовую гангрену горла и сочли его положение безнадёжным. Мать Виктора пребывала в отчаянии. Узнав через знакомых номер телефона петербургской резиденции митрополита, она бросилась ему звонить. В тот момент Владыка собирался на всенощную, но, как мог, успокоил скорбящую мать и пообещал молиться за умирающего, чтобы трое его малолетних детей не остались сиротами.

И вот во время операции у Виктора наступила клиническая смерть: «Я уже шёл тёмным коридором, в конце которого сиял неописуемый свет. И был ко мне голос: “Вставай, у тебя дети”. Я и впрямь попытался встать, но оказалось, что я привязан к столу... После этого чудесного исцеления врачи собрали консилиум. Профессор сказал, что это первый случай в его практике. Каждый из хирургов осматривал мои швы на горле и только головой качал. Это воистину было чудо!».

А вот свидетельство двух петербуржцев, мужа и жены, Павла и Ирины. 3 апреля 1993 года Павел счёл необходимым сообщить его митрополиту в личном письме:

« В этом году со мной произошло настоящее чудо. В день памяти отца Иоанна Кронштадтского мы с женой были на всенощной в храме Иоанновского монастыря на Карповке. Там и Вы, Владыка, служили и производили елеопомазание молящихся. Было удивительно благостно и духоподъёмно.

Год назад, после болезни, у меня отнялась левая нога, и я ходил, сильно хромая. В тот вечер, после службы, находясь на духовном подъёме (не знаю, как выразить словами это блаженное состояние), я решил немного пройтись пешком вместе с женой. Был тихий зимний вечер, шёл легкий снежок, и по дороге мы с женой делились впечатлениями о службе.