Ефим Черняк - Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки

После 1688 г. международная обстановка разом круто изменилась. У Англии и Голландии появился общий лидер, опытный политик и полководец, поставивший целью сломить могущество Франции. Правда, в годы, непосредственно следовавшие за "славной революцией", на английском троне Вильгельм Оранский чувствовал себя не очень уверенно. Угрюмый, неразговорчивый голландец, окруженный фаворитами, которые вместе с ним приехали в Англию, не сразу стал пользоваться популярностью. Многие из влиятельных деятелей партии тори, которые, опасаясь восстановления католицизма, согласились на удаление Якова, теперь, когда перевес получили их противники - виги, начали подумывать о призвании обратно изгнанного короля. Эту часть тори стали называть якобитами.

Якобитство превращалось в удобное политическое знамя для жестоко Листавшихся ирландских католиков, а также для значительной части населения Шотландии, которая выступала против унии с Англией и поэтому особенно подчеркивала свою лояльность по отношению к "национальной" шотландской династии Стюартов. В Англии якобитскими стали круги крайней дворянской реакции. Однако в отдельные моменты в якобитские гона окрашивались недовольство джентри засильем в правительстве вигской земельной и денежной аристократии, увеличением налогов в связи с длительными войнами, а также некоторые формы социального протеста самых различных слоев населения.

Подавление якобитских восстаний и заговоров якобитского подполья, растянувшееся более чем на полвека, не было, таким образом, борьбой с заранее предопределенным исходом, как это представлялось некоторым историкам, писавшим через 100 лет после событий. Более того, эта борьба во многом, по крайней мере внешне, напоминала противоборство протестантской Англии в годы правления Елизаветы I с силами международной контрреформации. Ведь в заговоры были снова вовлечены держава, претендовавшая на господство в Европе, - на этот раз Франция Людовика XIV, папский престол и иезуиты. Но это отнюдь не было повторением в форме фарса былой трагедии - в ходе борьбы было пролито слишком много крови, чтобы преуменьшать ее размах и ожесточение. Было, конечно, одно отличие - в конце XVII в. и первой половине XVIII в. не существовало международного лагеря контрреформации, а после 1715 г. утратили реальность ч планы утверждения французской гегемонии в Европе. Однако якобитская хорта оказалась немаловажной в ходе англо-французской борьбы за торговое и колониальное преобладание.

На протяжении многих десятилетий после "славной революции" 11)88 г. одним из главных направлений деятельности английской секретной " службы была борьба против якобитства. Ресурсы якобитов, искусство их агентов часто крайне преувеличивались в Лондоне, и различные обстоятельства питали эту иллюзию.

Неправильно смешивать, как это нередко делается в исторической литературе, два вопроса - возможность реставрации абсолютизма и католицизма и вероятность возвращения Стюартов. Первое было попросту невозможно процесс буржуазного развития Англии носил необратимый характер. Напротив, второе не было полностью исключено, но при одном непременном условии политической капитуляции Якова II, а затем и его наследника перед силами нового строя. Даже Вильгельм III подумывал о компромиссе после смерти сына принцессы Анны - последнего из "законных" протестантских престолонаследников мужского пола. Вильгельм намекал, что его преемником мог бы стать сын Якова II в случае его обращения в протестантство. Однако Стюарты стремились к невозможному - восстановлению абсолютизма и католицизма - ив конечном счете не использовали единственного оставшегося у них шанса. Но это нельзя было с уверенностью предсказать заранее. К тому же надо учесть, что на протяжении ряда лет (особенно до мая 1692 г.) сохранялась возможность высадки крупной французской армии в Англии, где обычно имелось мало регулярных войск, равно как и во вновь завоеванной Ирландии и в Шотландии.

Демонстративное выражение "королем-солнцем" сочувствия изгнанному Якову II, предоставление в его распоряжение пышного Сен-Жерменского дворца и даже ежегодной пенсии в 600 тыс. ливров, однако, еще далеко не означали безоговорочную поддержку Людовиком планов якобитов. Во время своего короткого правления Яков II вовсе не проявил себя другом Франции, и его реставрация вряд ли многое сулила версальскому двору. Людовика скорее устроило бы восстановление Якова на престоле в Шотландии или Ирландии, что создало бы противовес Англии. И, во всяком случае, якобиты были полезным орудием для французской дипломатии как угроза для Англии, а в военное время - как средство отвлечения части английских военных сил с континента, где они были важной составной частью войск коалиции, противостоявшей Людовику XIV. В этой борьбе снова активизировалась английская секретная служба.

Один из первых якобитских заговоров был раскрыт по вине курьеров. Имеет ли их история романтический или комический характер, пусть решает читатель. А сводится она вкратце к следующему. Одним из этих курьеров был Уильям Фуллер, влюбленный во фрейлину королевы - жены Якова II. Однако клятвенные заверения агента, состоявшего на службе у Бентинка, оказались сильнее и чар придворной красавицы, и сладких речей католических патеров, поскольку Фуллер, перейдя на сторону правительства Вильгельма, заодно уж отрекся и от католичества.

В 1690 г. Фуллер в сопровождении другого молодого человека - Кроуна на рыболовецкой шхуне, предоставленной им губернатором Кале, тайно переправился в Англию. То, что в Париже сочли необходимым послать сразу двух курьеров, было вызвано не только важностью информации, которую целиком не решились доверить одному лицу, но и способом ее доставки: письма, написанные невидимыми чернилами, были запрятаны в пуговицы камзолов Фуллера и Кроуна. Эти предосторожности не имели особого значения, поскольку, расставшись с Кроуном, Фуллер сразу же поспешил в Кенсингтонский дворец, где находился Вильгельм Оранский.

Вскоре поймали Кроуна в одной из лондонских таверн, где он произносил тосты в честь Якова и обещал скорое вторжение в Англию верных королю войск. Кроун обладал особенно важными сведениями - на основании его показаний можно было бы обезвредить многих видных якобитов. Немудрено, что правительство заранее обещало помилование, если Кроун сделает откровенное признание. Якобиты в ответ пустили в ход вновь оружие женских чар. Некая миссис Клиффорд, знакомая Кроуна, усердно навещала его в тюрьме, убеждая держаться героем.

А пока что якобиты пытались отсрочить суд. После переворота 1688 г. правительство должно было при ведении таких процессов соблюдать законные формы судопроизводства, и этим пытались воспользоваться сторонники Якова II. Во-первых, заболел главный свидетель обвинения Фуллер. Во-вторых, якобитам удалось отвести многих из предложенных кандидатов в присяжные. Когда и этот прием исчерпал себя, якобиты сумели ввести в состав присяжных своего человека. Для принятия решения требовалось единодушие присяжных, а якобит, разумеется, решительно отказывался признать Кроуна виновным.