Ольга Грейгъ - Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира

Из всего, что в те минуты говорила императрица, Елизавете Ивановне запомнилось только: « Пусть будет это вам утешением для настоящего и будущего ». Затем, удостоив значимым взглядом ее мужа, одетого в парадную генеральскую форму, императрица подала ему руку, которую он не замедлил поцеловать. На сем их аудиенция завершилась.

В тот момент, когда Иван Румянцев предпочел благовидно исчезнуть между аллей кипарисов и цветущих магнолий, он услышал звук протяжного поцелуя. Однако это его уже не интересовало. Ему порядком надоела и компания, и все возможные приключения в соседних санаториях.

Вернувшись в свой номер, кавторанг обнаружил на столе записку, адресованную ему. «Когда вернетесь, если будет не позже полуночи, зайдите в номер 32». Кто? Что? Пока не понятно.

Иван Румянцов спустился этажом ниже, окинув боковым зрением коридор и удостоверившись, что вокруг никого нет, плавно, без стука, открыл дверь номера 32.

Войдя, он застал там женщину лет сорока, в яркой, броской одежде, сразу же оценившей его пристальным взглядом шалых и слишком темных глаз. Первой промелькнувшей мыслью, пронесшейся в мозгу Румянцева, была примерно следующая: «Вот сидишь ты напротив меня такая красивая, такая сексуальная, задрать бы тебя в этом кресле и…».

И женщина, поняв его намерения, словно иных и быть не могло, произнесла вслух свежим, с бархатцой, голосом:

— Я готова отдаться тебе хоть сейчас. Но вначале давай поговорим о деле, а то как разомлеем в любви, так обо всем и забудем.

Выслушав ее, Иван повернулся к двери, намереваясь оставить незнакомку наедине с ее чувственностью и желаниями. Та не стала его задерживать, а лишь сказала:

— Ты уверен, что тебе нужно уйти?

Румянцов остановился, посмотрел на нее и сел в кресло. В эти минуты он пытался вспомнить, где и когда видел ее, а ведь видел… точно видел… Он не слушал, о чем она говорила, а только вспоминал, напрягая память, прогоняя образы по мелькающему сверхскоростному кругу. И вдруг вспомнил. Тоже санаторий. Но на сей раз подмосковный санаторий министерства обороны, размещающийся в старинном графском дворце; скрытая на крыше и в кустах охрана; высокая мраморная лестница; уютный салон с камином, там же — несколько присутствующих, это известные в стране люди, с ними три женщины. Одна, по всему чувствуется, любовница маршала Константинова, министра обороны. Он, высокий, с красивым сочным голосом, невзирая на зрелый возраст, всем своим видом выдавал прожженного соблазнителя женщин. Отношения между мужчинами и женщинами не скрывались, но и не выпячивались. Компания собиралась не впервые, и потому здесь особо не стеснялись друг перед другом. Если их кто-то записывал, то они не реагировали, не сторонились, не пугались. Они жили естественной жизнью, насколько она возможна, когда знаешь, что ты все время — даже в ночи, даже в постели с супругой, даже в клозете — взят на мушку невидимой камеры, в прицел снайперской винтовки.

Компания, за исключением женщин, была достаточно захмелевшей. Румянцов среди этих людей оказался по причине того, что его вызвал всесильный начальник, даже в этой высокопоставленной компании державшийся свысока. Более того, среди всех захмелевших, невзирая на выпитое, он был полностью трезв.

Да, Иван вспомнил, кто она была. Включившись на ее позывную, или скорее «призывную», волну, он сказал:

— Ада Андреевна, так я хочу знать, для какой цели я вам понадобился.

— Ага, вы меня знаете. Но откуда?

Похоже, кто-то с какой-то целью направил ее к нему, но не дал понять, где и когда они могли видеться. Ну что ж, в вышестоящем руководстве много шутников. Или осторожничающих.

— Да все оттуда, — небрежно бросил Иван. — Конечно, когда вам не нужно, вы таких как я никогда не замечаете. А вот сейчас я вам понадобился. Даже могу представить, с какой целью я вам понадобился. И очень ведь я вам нужен. А, Ада Андреевна?

Хмель, еще недавно дававший некоторую легкость восприятия бытия, полностью улетучился.

— Тогда скажите сами.

— Вы не можете меня вспомнить, но ведь в столице кто-то о-о-чень высокопоставленный назвал вам именно мое имя и даже сказал место, где я отдыхаю… Так я вас слушаю, Ада Андреевна.

— Видите ли, высокое начальство, — она своим длинным пальцем с ярко накрашенным маникюром показала в потолок, — конечно, могло бы решить напрямую. Но выбор остановили на вас. И хотя это не по вашему ведомству, вам нужно выполнить одно деликатное поручение. Вы поедете в небольшой городок в Ленинградской области, где встретитесь со старшим лейтенантом милиции Вороновым. Нужно сделать так, чтобы он не дал ход уголовному делу, возбужденному против некоей молодой женщины, живущей там.

Что здесь логично, что нелогично? На первый взгляд какая-то глупость получается. Какой-то милиционер, девица, уголовное дело… чушь. Однако Иван знал, что это либо стоящее дело, либо…

— Ада Андреевна, не кажется ли вам, что ваше предложение — это провокация?

— А у вас что, есть выбор?

И вовсе не дожидаясь ответа, она положила ногу на ногу, изящным жестом приподняв длинное платье, так что полностью обнажились точеные ноги.

— Ваш ответ мне не интересен. И то, что вы выполните мое поручение, я не сомневаюсь. Вам хорошо заплатят. Ну а если вы все же откажетесь, там (она вновь показала в потолок пальцем) вас могут расценить как неблагонадежного сотрудника. О чем вы сами пожалеете.

Да, выбор невелик. Остается полагаться на интуицию. Приказ исходит не от босса, однако и эту сучку ему подослали не просто так… Придется выкручиваться по ситуации.

— Хорошо, я согласен. Но деньги мне нужны сейчас. И скажите, по какой статье возбуждено уголовное дело или хотя бы суть: за что этим старшим лейтенантом задержана молодая женщина?

— Ответ прост и однозначен: наркотики. Можете не спешить ехать. Отдохните до конца отпуска, у вас еще есть время.

Иван вернулся в номер и лег на кровать. Думать ни о чем не хотелось. Если надо, его мозг выдаст решение во сне. Внутренняя программа, по которой работал молодой тренированный организм, потребовала отдыха. Вскоре Иван уже спал.

В какое-то мгновение сработал рефлекс, глаза открылись. Сна словно не было ни единой секунды. Он тих и настроен на восприятие; он чувствительнее самого осторожного ночного зверя. Так и есть: в комнате кто-то едва слышно движется. Но профессионализм, отработанный годами, удерживает его от броска. Иван понял, что в комнате женщина, уже знакомая женщина, и оттого почти не опасная.

Недавняя собеседница, бесстыдно расстегивая воздушное платье, уже вознамерилась усесться сверху на лежащего на кровати мужчину. Иван только улыбнулся, наблюдая за этой картинкой и ожидая развития событий. Устроившись поверх простыни, красавица стала снимать платье, на что Иван отреагировал по-своему: