Михаил Юрьев - Как быстро выйти из кризиса

Так, может, закрыть на время биржу? Или навсегда, принудительно проведя делистинг всех эмитентов?

— Это точно не тот вопрос, который следует публично обсуждать, чтобы не вызывать неадекватных реакций игроков.

А можно ли в ответ на санкции ввести запрет российским корпорациям на выплату долгов зарубежным кредиторам?

— В принципе да, такая мера возможна, но надо понимать, что это по определению называется дефолтом. То есть в ответ любое имущество России как государства (в том числе все доллары и евро резервов ЦБ и правительства) и наших компаний на Западе будет конфисковано. Всё это как минимум требует детального просчёта и превентивных мер, в частности, полного перевода наших резервов, например, в гонконгский доллар. Но это чисто с экономической точки зрения, а с политической я бы оставил эту меру (готовясь к ней уже сейчас) как ответную на момент более радикальных и наглых шагов Запада, например, отключения СВИФТ.

Тогда, возможно, есть смысл выплатить корпоративные долги из резервов ЦБ, в том числе чтобы их сохранить — это соизмеримые цифры.

— Говоря о сохранении, здесь явно имеется в виду, что их могут заморозить (пока они в долларах и евро). Но если это вдруг произойдёт, то будет безумием платить после этого Западу хоть что-то, в том числе корпоративные долги. То есть это и так схлопнется, зачем торопиться. Итак, для сохранности ЗВР смысла это делать нет. А в индивидуальном порядке можно посмотреть и сделать это для некоторых компаний — важно только, чтобы их список не исчерпался «приближёнными». Но и помогать всем, в том числе тем, кто непонятно куда дел взятые за рубежом кредиты, тоже неразумно.

Если сохранятся базовые причины ослабления рубля, в частности низкие нефтяные цены и сокращение иностранного кредитования, то не поможет никакое валютное регулирование.

— В каком-то смысле да, это у меня, собственно, прямо и указано. Но дело в том, что обвал рубля, и нынешний, и любой прошлый и будущий, лишь отчасти в количественном отношении является прямым эффектом объективных факторов, а отчасти результатом мультипликаторов этого эффекта. Валютное регулирование не затрагивает эффектов, но отключает мультипликаторы, особенно не стихийные, а целенаправленно включённые против нас, и тем самым превращает обвал в обычное падение. Но главное назначение валютного регулирования не в том, чтобы рубль обратно вырос (не уверен даже, что это полезно), а в том, чтобы сделать возможным кредитную эмиссию: без него и курс обвалится при её включении, и все деньги утекут за рубеж.

Недавно вышла статья нового зампреда ЦБ Тулина, в которой он полемизирует о необходимости эмиссии, правда, не с вами, а с Глазьевым. Что вы скажете о его аргументах?

— Хочу начать с того, что я знаком с г-ном Тулиным 20 лет и весьма высокого мнения о нём как профессионале. Считаю, что для ЦБ и страны в целом его возвращение в ЦБ — большая удача, тем более на место доктринёрки Юдаевой. В своей статье он справедливо и глубоко отмечает, что для возможности поглощения большой денежной массы экономика должна быть значительно более сложной, чем сейчас. Это должно выражаться и в увеличении количества субъектов, и в их диверсификации, и как следствие умножения межотраслевых финансовых перетоков и вообще количества транзакций, которые, собственно, и обслуживает денежная масса. Полностью согласен с этим анализом, но считаю, что тут налицо классический вопрос: что было раньше, яйцо или курица? Усложниться нашей экономике не даёт в первую очередь именно нехватка кредита. Предлагаемые мною меры приведут как раз к быстрому увеличению количества игроков, в том числе и прямо за счёт норматива кредитования нового бизнеса и смягчения требований к обеспеченности проектного финансирования — у меня это чётко написано.

Почему вы не предлагаете зафиксировать кредитные ставки банков — иначе банки получат средства от ЦБ допустим под 4%, а заёмщикам выдадут под 10%?

— Согласие, в том числе на любую сделку, есть, как известно, продукт непротивления сторон. Чтобы дать под 10%, надо чтобы хотели взять под 10%. А с этим будут сложности, если гигантские объёмы средств получат не два-три привилегированных банка, а две-три сотни, и у них неизбежно будет жёсткая конкуренция за заёмщика. Это как спросить, а почему сейчас банк покупает на бирже доллары по 65 рублей и продаёт их населению по 70, а не по 100? Это ведь не запрещено? А потому только, что никто не купит по 100, когда у других свободно продаётся по 70. К тому же как зафиксируешь ставки — они ведь различаются даже у одного банка в зависимости от многих факторов: вида бизнеса, размера займа, надёжности заёмщика и т.п. И это правильно. А вот установить предельную маржу, например 2,5%, — вполне возможно, у меня указано, что это один из вариантов.

Вы говорите только о прямых кредитах ЦБ банкам, а не следует ли предусмотреть меры для того, чтобы часть этих средств перераспределялась на межбанковском кредитном рынке? И как вы, кстати, относитесь к другим аспектам банковской реформы, в частности, к мерам по укрупнению банков?

— Следует, наверное, я думаю, ЦБ это легко и правильно отрегулирует, это он умеет. К укрупнению в целом отношусь положительно, но считаю это узко профессиональным вопросом, в котором не вполне компетентен. Если кредиты ЦБ при начале эмиссии будут выдаваться только банкам не менее определённого размера капитала, то этот процесс быстро пойдёт и сам.

Почему бы государству через госбанки или как-то иначе не выдавать кредиты не под процент, а под долю в прибыли?

— Ну во-первых, такая мера не нова, она давно действует в исламских странах, и никакого особого ускорения экономики от неё не наблюдается. В ней имеются следующие сложности: а) оценить бизнес с целью долевого в нём участия гораздо сложнее, чем с целью выдать ему кредит, и государство, хоть в лице госбанков, хоть министерств, никогда с этим не справится в массовых масштабах; б) и по закону, и по здравому смыслу тот, кто внёс долевое финансирование, должен иметь право голоса пропорционально взносу. А поскольку вы в своём вопросе говорите о кредитовании нового бизнеса в форме проектного финансирования, то государство будет иметь не просто голосующие пакеты в миллионах новых предприятий, но и контрольные. Это абсолютно невозможно иначе как в виде профанации; в) многочисленные исследования, правда в США, показывают, что лишь относительно небольшой процент организаторов стартапов предпочёл бы долевое финансирование — большинство предпочло бы долг, потому что надеются на успех и считают, что выплата долга и процентов будут значительно меньше, чем соответствующая доля от прибыли, и хотят оставаться полными хозяевами. Так что долевое финансирование никак не тянет на замену долговому. Но параллельно с ним существовать оно вполне может — в виде фондов прямых инвестиций, в том числе государственных. Они и так существуют, например, РВК в венчурном секторе. Возможно, надо создать дополнительные для «обычного» нового бизнеса, в том числе малого.