Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6599 ( № 21 2017)

– Вы уже стали государственным деятелем, сделали профессиональную карьеру, а сохранились ли в душе романтические представления из юности, когда вы решали для себя, пойти ли вам в шахту или не пойти по каким-то причинам?

– Надеюсь, что да, потому что без этого и жить-то трудно. В труде шахтёра есть место романтике, но особой – суровой, мужской. Для мужчины это особое чувство локтя, которое сплачивает, в том числе и молодёжь. Когда они понимают, что помимо тебя и твоей семьи существуют люди, которые готовы за тебя жизнь отдать, если ты будешь готов за них это же сделать. Такая вот круговая ответственность – не порука, а именно ответственность высочайшая – она создаёт дополнительный стимул для жизни, для работы. Это и преодоление себя каждый раз, которое тоже заставляет возвращаться в забой. Есть те, кто приходят, только спустились в шахту – и сразу уходят: быстро понимают, что не смогут там работать. Кто-то пересиливает себя: год отработает – и всё равно уходит. А те, кто остался работать в шахте на годы, – кремень.

Пример такой легендарный есть – Владимир Николаевич Лавренюк – человек в шахте переломанный. Давно это было: падал в печь. А что такое печь… Как вам объяснить… Это щитовая отработка вертикальных пластов. Пробуривается скважина метровая, уголь взрывается, под щитом люди работают, деревянный накатник: щит садится, а уголь туда уходит, и там отгружают его. Печь бывает и 100, и 60 метров. Когда Лавренюк падал, она была глубиной 40 метров. Сбило его углём, упал вниз головой прямо в печь, ещё и сверху углём засыпало. Хорошо, не задохнулся. Выгрузили из печи уголь, достали его, спасли. Жив остался! И до сих пор работает – ну не в шахте уже, ему больше 60 лет – на поверхности продолжает трудиться. Железный человек. На таких примерах молодёжь учится.

– Значит, шахтёрская профессия воспитывает ещё и мужество. Наверное, то, что сейчас происходит в угледобывающих регионах Украины – Донецкой, Луганской областях, – во многом связано с субкультурной, профессиональной спецификой этой мужской профессии. Шахтёров просто так невозможно разъединить, в своей сплочённости они могут дать ответ на различные вызовы и угрозы, которые связаны с территорией, родным языком, безопасностью семей. Как вы думаете, это так?

– Да, люди живут и работают вместе. Если приходит опасность, вместе и защищаются. Напугать их, мне кажется, невозможно: они каждый день спускаются в шахту. Конечно, чувство страха присутствует, но они его умеют преодолевать. И когда после всем известных событий им стали указывать, как жить, на каком языке говорить, каких героев прошлого чествовать, а каких предать забвению и хуле, они встали на защиту своей земли. Конечно, для меня, как для человека родившегося и имеющего родственников на Украине, это больно, сложно, тяжело. Но я считаю, что защищающие свой шахтёрский край правы. По-другому и быть не может. Даже ссорился с младшим братом, когда разговор заходил о политике. А сейчас разговариваем, люди уже понимают, что во многом их обманули, как и нас, шахтёров, в начале 90-х годов. Нас тогда использовали, вывели на забастовки. Я сам участвовал в забастовке, пока не понял, что шахтёры для кукловодов – лишь марионетки. Людей на Майдане тоже использовали в своих целях. Разрушили страну и продолжают разрушать сейчас. Надеюсь, люди поймут, что они натворили со своей страной, или придёт лидер. Как у нас: пришёл лидер и изменил все.

– Вы много лет отработали на предприятиях Сибирского региона. В последней переписи населения в переписном листке есть вопрос «Назовите свою нацио­нальность». В сибирских регионах больше 3% населения указали в этой графе национальность «сибиряк». Что вы думаете по этому поводу?

– Сибиряки – особый народ. Приезжая туда, ты становишься их частью. Довелось мне поработать в Братском районе Иркутской области – замечательные люди. В Якутии в молодости работал на экспериментально-механическом заводе – тоже есть чувство локтя: в мороз на улице человека никто никогда не оставит. Приехав в Кузбасс, я встретил такую же взаимовыручку. В бригаде у меня работали татары, немцы, украинцы, русские, но никакого национального вопроса никогда не стояло. Мы человека судим не по тому, какой он национальности, а как он ведёт себя в обществе, как работает, как относится к коллективу. Так что сибиряк – самая хорошая нацио­нальность.

– Несмотря на новые технологии, уголь по-прежнему добывают. Помните, в эпоху Маргарет Тэтчер массовое закрытие шахт в Великобритании привело общественное сознание к мысли, что уголь больше не нужен. Зачем, когда можно атомную промышленность развивать, находить альтернативные источники: ветер, море. Нам, мол, этого хватит… Но время показало, что уголь – непреходящая ценность и действительно энергия будущего. Тем более развиваются и внедряются технологии, которые позволяют снижать нагрузку на природу и даже нивелировать экологический ущерб.

– Атомная энергетика – конечно, очень мощная вещь, но столь же и опасная. Уголь не настолько вреден как радиация. Я знаю людей, которые дышат этой угольной пылью всю жизнь: они даже без спецзащиты работали раньше. На здоровье это никак не сказалось. Важно и то, что уголь не только сжигать можно, его можно перерабатывать. Сейчас развивается углехимия. Для Кузбасса это благо. Компания СУЭК уже вкладывает средства в данное направление: перерабатывает газ, который находится в угольных пластах. Всё то, что можно делать из нефти, можно делать и из угля. Так что будущее у угля, безусловно, есть.

– Компания «СУЭК» много внимания уделяет не только экологии, но и кадрам?

– Совершенно верно. Я рад, что столько лет проработал в этой компании. Если быть точным – двенадцать лет: с 2003 до 2016 года, вплоть до избрания в Государственную Думу. СУЭК уделяет много внимания обучению молодых специалистов. Проводятся шахтёрские конкурсы и олимпиады: моя бригада даже в Китай ездила и заняла там второе место. Был я на соревнованиях на Бородинском разрезе в Красноярском крае: там экскаваторные бригады состязались. Всё это праздник для людей. На высоком уровне медицинское обслуживание и система санаторно-курортного отдыха и лечения. У компании отличный собственный санаторий на Алтае в Белокурихе: там сама природа лечит, не говоря уже о качестве оказываемых процедур и оснащении медицинской техникой.

– Что из прочитанного произвело на вас наибольшее впечатление, может, в детстве или юности?

– Я всегда любил читать исторические книги: география, история, приключения. В четыр­надцать лет прочитал роман «Поднятая целина» Михаила Шолохова. Эта книга меня поразила. Несколько раз её перечитывал. Описывалось то, что мне бабушка рассказывала о создании колхозов, раскулачивании, и всё совпадало. Я думал: как такое может быть в советской стране? Ещё я, конечно, воспитывался на книгах о войне. Особенно запомнилась книга «Один день войны» – воспоминания военных журналистов о боевых действиях: каждый описал самый яркий и трагический момент Великой войны. Там собраны истории о людях, благодаря которым живём мы, наши дети и внуки.