Андрей Мирошниченко - Сюжеты Ельцинской эпохи

Вот мой послужной список. К постам я не стремился, протекционизма никакого не было. Кандидатура моя, как и дела, всегда выносилась на людской суд. Все, что в жизни достигнуто, — достигнуто своим трудом. Рад тому, что немало объектов в Ростове, Таганроге, Зернограде, в других местах области было построено по моей инициативе и при непосредственном участии. Такой была хозяйственная судьба партократа Иванченко.

Я много лет работал в партийных органах, но я всегда имел свое мнение. Все выслушивая, выводы делал по своим убеждениям. Я обязан был подчиняться партийной дисциплине, но всегда высказывал свои аргументы. С уходом в Москву Володина и избранием Суслина дело вообще порой доходило до ножей. Я считал, что партийные органы не должны вмешиваться в работу исполнительных.

Меня пытались превратить в мальчишку на побегушках, чтобы бегал согласовывать каждое решение. Я категорически отказался. Доверила нам партия заниматься этой работой — и мы будем выполнять; вы критикуйте, помогайте, но не вмешивайтесь. На этой почве я имел немало конфликтов. Был такой случай на бюро, когда меня так два часа отчитывали — любой слабонервный человек не выдержал бы. Тогда меня обязывали, чтобы я вошел в состав партийной группы депутатов облсовета, вел линию партии. Я им объяснил, что в партии с 1964 года, но как председатель облсовета при развивающейся многопартийности должен быть вне давления любых партийных формирований. Так я и не дал согласия и в состав этой группы не вошел. К тому же это унижало бы в то время авторитет партии. Мы работали вдвоем с предисполкома Бородаевым, у нас были несогласия, мы закрывали двери, между собой сражались, но выходили с единым взглядом Советов и исполкома.

1992 год. Леонид Иванченко выступает на малом Совете облсовета.

Говорю это я не ради лицемерия. Я сохранил все свои убеждения, в партию вступил осознанно, партбилет предательски не бросил. Великолепно вижу все те пороки, которые привели партию к такому положению. Как мог, боролся с ними, высказывал в ЦК свое мнение. Много контактировал в то время с Зюгановым — он очень трезвый, подготовленный человек, с другими — с людьми, которые предвидели кризис. Я был одним из тех, с кем они сверяли свои взгляды. Наша позиция в одном была сходна: если бы тогда Горбачев, Яковлев и вся эта компания, которая мнила себя демократами, услышали трезвые размышления — ни партия наша не оказалась бы в таком положении, ни общество. Тогда многое надо было менять, по-здоровому перестраивать. Я готов был высказать эти позиции на 28-м съезде, но не довелось выступить, говорил об этом в кулуарах. Меня наша делегация ростовская (их было 90 человек) выдвигала в состав ЦК, я категорически отказался. Все голосования я голосовал против Горбачева. Я его знаю с 1980 года, когда пришлось заниматься программой «Дон», он был секретарем ЦК; он вызывал у меня определенное отвращение, я видел, к чему он ведет. Считаю, что он должен быть объектом суда общества и истории.

N: — В какой стадии сейчас находится разбирательство вашего дела, связанное с путчем?

Л.И.: — После постановления Президиума ВС от 23 августа 1991 года много было следственной работы. Те обвинения, которые мне были инкриминированы постановлением Президиума ВС, — ни один тезис ни на одном уровне никто нигде не подтвердил. Инкриминировалось мне вот что; за поддержку антиконституционной деятельности т. н. ГКЧП, нарушение Конституции, законов РСФСР, невыполнение указов президента, направленных на пресечение государственного переворота, освободить от должности председателя Ростовского областного Совета. Я обращался к Хасбулатову и Филатову с требованиями доказать эти обвинения, предъявить перечень статей или положений Конституции РСФСР, законов РСФСР, указов президента, которые мной были нарушены или не выполнены. Несмотря на право, данное мне законом о статусе народного депутата, мне никто ни одной бумаги не дал, ни одного аргумента не привел.

Шесть раз показания давал в прокуратуре, в декабре прошлого года она прекратила возбужденное против меня уголовное дело из-за отсутствия состава преступления.

Я провел свое расследование. В кабинетах Верховного Совета нашел фискальные доносы Зубкова, моих коллег — депутатов РСФСР Мостового, Мягких, Погорелова, Сидоренко, Тарасова, убеждавших президента и Верховный Совет в преступности действий Иванченко. У меня есть на руках заключение юридического отдела ВС, где написано, что вопрос об освобождении председателя областного Совета от обязанностей вправе решать только сам областной Совет, в крайнем случае Верховный Совет, но не его Президиум. [1] Президиум Верховного Совета в августе 1991 года, сразу после победы над путчистами, руководствовался не законом, а революционной целесообразностью — надо было показательно убрать несколько «реакционных» региональных лидеров. Спустя два года в такую же ситуацию попал уже сам Верховный Совет — в конце сентября 1993 года президент Ельцин распустил его своим указом, что тоже оправдывалось не законом, а революционной целесообразностью — надо было разгромить гнездо «реакционеров».

Чтобы как-то смыть допущенное бесправие, Президиум ВС б июля <1992 года> принял простое решение: считать то постановление от 23 августа 1991 года утратившим силу. Как будто ошибочно списали пару ненужных рукавиц. Для режиссеров послеавгустовского разбирательства ГКЧП был поводом. Истинная причина — в инакомыслии по отношению к той политике, которую они ведут.

И вот с 4 сентября прошлого года по сегодняшний день не могу согласиться с безосновательными обвинениями для себя. У меня есть семья, у меня есть друзья, я достаточно известная личность в области — и согласиться с тем, что я был преступником, у меня нет оснований. И я борюсь.

Я добивался все время только одного. Меня избрала председателем сессия облсовета. Только она вправе принять любое решение. Вот что вывело меня на сессию 5 декабря прошлого года. Депутаты своим голосованием фактически подтвердили мои права. [2] После отстранения Иванченко от должности осенью 1991 года в Ростовскую область была направлена специальная комиссия Верховного Совета, которая, по сути, призвана была не допустить реабилитации Иванченко. Всю осень продолжались заседания VIII сессии облсовета, где депутаты все никак не могли решить, поддержал их председатель ГКЧП или нет. И вот 5 декабря состоялось решающие голосование, в котором депутаты 151 голосом «за» и 16 голосами «против» оказали доверие своему отставленному председателю. Все ждали, что я пройду, сяду в президиум и буду продолжать работу.