Андрей Мирошниченко - Сюжеты Ельцинской эпохи

Но это внешняя оболочка, а не суть проблемы.

Декабрь 1992 года.

Начало февраля 1996 года. После думских выборов 1995 года, на которых сокрушительную победу одержали коммунисты, прошло полтора месяца. А через четыре месяца — выборы президента. Страна готовится к приходу коммунистов…

В преддверии президентских выборов публичные выступления политиков, предпринимателей звучат острее, представляют больший интерес. В дискуссиях о кандидатуре президента сегодня, по сути, дебатируется вопрос о будущем России. N предлагает вниманию читателей беседу с первым заместителем губернатора области Владимиром Емельяновым.

N: — Владимир Викторович, какую кандидатуру вы будете поддерживать на президентских выборах?

В.Е.: — Во-первых, буду поддерживать человека, который имеет реальные шансы победить. Во вторых, того, кто, победив, не поставит под сомнение возможность продолжения очень небольших пока преобразований в экономике. Сегодня круг реальных кандидатов достаточно ограничен. К ним я отношу прежде всего Черномырдина и Лужкова, из перспективных политиков — Немцова, в значительно меньшей степени — Явлинского, потому что считаю, что пик его популярности прошел, и, конечно, Ельцина. Он, со всеми его недостатками, — наиболее реальная кандидатура. Если мы от эмоций отвлечемся, то должны добавить сюда Зюганова, Жириновского, Лебедя.

Черномырдин прямо заявил, что не будет выдвигаться, если выдвинется Ельцин. Из прагматических соображений, при всем понимании недостатков президента, я считаю, что у нас нет ему альтернативы.

N: — Если победит Ельцин, то понятно, что преемственность курса в какой-то мере будет обеспечена. Всех больше волнует противоположный вариант развития ситуации. Ваш прогноз событий в политической и экономической сфере в случае победы коммунистов?

В.Е.: — Не думаю, что на местах произойдут немедленные изменения. Менталитет территорий различен. Есть территории, где независимо от успехов Зюганова к власти придут на ближайших выборах лидеры коммунистической ориентации. И есть такие территории, где, судя по итогам декабрьских выборов, коммунисты во власть не пройдут. Так что я не думаю, что есть прямая зависимость «Если Зюганов пройдет, то все губернаторы будут из коммунистов».

Другой вопрос — что означает победа коммуниста. Анатолий Борисович <���Чубайс> резко и правильно критиковал Зюганова за границей. Но в заграничных выступлениях Зюганова есть и другая сторона. Это не только раздвоение личности, но и отражение реальности. Сегодня даже лидер коммунистического движения признает, что финансовые структуры как в России, так и вне ее достигли такого уровня влияния, что с ними нельзя не считаться. Неслучайна фраза Зюганова о том, что если мы начнем национализацию, то от Камчатки до Москвы начнут стрелять.

Надо различать смену курса и смену команды. Смену команды приход коммунистов повлечет наверняка. Ну, уйду я — это нормальная схема, их приход в мою идеологию не вписывается. Я достаточно долго преподавал политическую экономию и знаю, в чем суть марксистско-ленинского учения.

Лидеры коммунистического движения в Москве стараются предстать как социал-демократы, не ведущие к возврату коммунистического режима. Но большая часть населения и местные коммунистические лидеры никогда социал-демократами не были. Там более сильны даже не коммунистические, а большевистские тенденции — там не Зюганов, а Анпилов первое лицо. И это действительно может быть страшно для государства.

N: — Первой реакцией после декабрьских выборов у многих был испуг. Потом стали появляться прогнозы, что ничего страшного не произойдет, а в среде предпринимателей оформилось мнение, что после победы коммунистического кандидата просто будут отсечены те предприниматели, которые имеют особые отношения с властями. Тем самым все будут поставлены в равные условия.

В.Е.: — Да, я читал интервью Русакова в «Городе N». Оно меня удивило. Он же не мальчик, он прекрасно понимает, что во все времена, при любом строе были предприниматели, которые в той или иной форме сотрудничали с властями. И при социализме, и при Сталине были «красные директора», которые в силу личных или родственных отношений имели льготы. И когда преподносят, что именно сейчас сложилась эта развратная система, когда одни предприниматели сотрудничают, а другие не сотрудничают… Да, это есть, но, как ни странно, мы от этого уходим. Может быть, не так быстро, как хотелось бы, но уходим. Уходим от «телефонного права», когда можно было позвонить и сказать: «этому давай, этому не давай». Появляются всякие тендеры, наблюдательные советы, которые контролируют расходование денег. Постепенно в наше сознание внедряются новые механизмы, которых не было раньше.

N: — То есть можно понять вас так, что при продолжении нынешних тенденций все участники рынка постепенно пришли бы к равным условиям, а при смене власти произойдет всего лишь смена тех, кто присасывается к властям?

В.Е.: — Конечно. И это неизбежно. Вот ругали нещадно приватизацию. Но почему же мы забыли, что к 1991 году, когда началась приватизация, в Ростове практически нечего было приватизировать в торговле, в общественном питании, в сфере услуг? Мы с Чубом тогда работали в городе и из-за чего ругались с областью? Тогда только вышел первый закон о местном самоуправлении, и мы обратились в это здание с просьбой передать городу то, что ему полагается. Оказалось, что и передавать-то нечего.

N: — Почему?

В.Е.: — А все уже было в аренде с правом выкупа. Никакой реформы цен, никаких Гайдаров еще и в помине не было, а все уже было, грубо говоря, распродано. Предприниматели изначально ведь не с неба свалились. Такие же процессы происходили и в банках. Севкавбанк, созданный в 1990 году, лицензия № 1… Понимаете? Туда были сброшены деньги. Еще до всяких реформ.

Люди, которые получили таким образом собственность, не все смогли стать предпринимателями. Надо уметь быть предпринимателем. И таким людям, которые лишь формально были провозглашены предпринимателями, рынок не нужен. Вот в чем трагедия.

Наступил этап, когда приходит новая генерация предпринимателей, наживших капитал самостоятельно. И поэтому и лжепредприниматели, и те люди, которые хотят вернуться обратно, вступают в противоречие с ходом экономического развития. Вот поэтому у руководителей компартии появились реальные сторонники среди предпринимателей, не заинтересованных в развитии рыночных отношений.