Газета Завтра Газета - Газета Завтра 15 (1219 2017)

…Новый фильм "Время первых" (2017) — из той же ностальжи-категории. Пафос и немножко горечи. Создан с невероятным тщанием. С любовью. С надеждой. Поехали! 18 марта 1965 года. СССР лидирует в технологической гонке, советский космонавт Алексей Леонов выходит в открытый космос. Америка — тащится в хвосте. Пока. Оттепельная тематика в моде: выставки, статьи, программы, сериалы. Десятилетие солнечных надежд и великих свершений. Понедельник начинался в субботу. Физики полемизировали с лириками, но брали гитару и тут же сами превращались в лириков. Новая программа КПСС 1961 года читалась как фантастический роман: "Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!". Эпоха, когда наш человек гордился собой, страной и тем, что он делает. Оказывается — мы были первыми. Весь мир, затаив дыхание, наблюдал за грандиозным социальным экспериментом — западная молодёжь симпатизировала комми и "левым". Покорялось пространство и время. "Антенна упиралась в мирозданье", — писал Евтушенко. Никак не меньше. "Я верю, друзья, караваны ракет / Помчат нас вперёд от звезды до звезды", — пели и действительно верили.

Авторам фильма предстояла нелёгкая задача: изобразить не только продвинутое "железо" и вид из космоса, но и ту самую веру. Технологии можно прокачать и достигнуть вершин, а вот эмоции — дело тонкое. Один из самых сильных моментов — детские впечатления космонавта Леонова: белокурый деревенский мальчик видит не просто звёзды, а хрестоматийное небо в алмазах. Вечная грёза и непостижимая тайна Русского мира. Александр Проханов писал: "Русский мир по существу — … это даже звёзды на небе, которые высыпают в русской ночи". Правда, в отличие от чеховской героини, Леонов не собирается "отдохнуть" — он летит. Он делает невозможное. Жанр киноленты определить сложно: в ней есть элементы байопика и фильма-катастрофы (когда герои попадают в экстремальную ситуацию и пытаются спастись). На некоторых киносайтах отмечено, что "Время первых" — вовсе …триллер. Впрочем, это реалии нашего времени — жанровое и стилистическое смешение. Фильм сделан в лучших традициях современности: каждый кадр содержит в себе драйв и непредсказуемость. Мы доподлинно знаем, что Леонов и Беляев остались живы, но тем не менее сидим в напряжении. "В фильме есть моменты, когда даже мне страшно, — поделился впечатлениями сам Алексей Леонов после просмотра картины. — В реальной обстановке я выполнял задачу, не сильно задумываясь об опасности". Уже сейчас "Время первых" сравнивают с грандиозной голливудской лентой "Гравитация" (2013), но, как говорится, есть нюанс. Наш фильм, не уступая в области спецэффектов, куда больше нагружен смыслами. И это неудивительно. Любой байопик — разговор по существу, и никакие придуманные супергерои не могут сравниться с реальными космонавтами. Основная идея — быть первыми. Навязчиво звучит рефрен: нельзя позволить американцам догнать и перегнать. Это обернётся не только технологическим провалом, но и социально-политическим коллапсом. Увы, так оно и вышло — проиграв лунную гонку, советский человек постепенно отвернулся и от… социализма. Досужие "историки" любят что-то стрекотать о недостатке джинсов и колбасы в СССР, однако первопричина разочарования — "лунные события" конца 60-х. Мы — не первые? Тогда — зачем?

Сюжет фильма прост и ясен. Опытный военный лётчик Павел Беляев (Константин Хабенский) и его напарник Алексей Леонов (Евгений Миронов) готовы совершить подвиг. Леонов — горяч и весел, Беляев — сдержан и закрыт. Классика жанра. В кадре есть и ещё один знаковый персонаж — Сергей Королёв (Владимир Ильин). Ему же принадлежит виртуозная и двусмысленная фраза: "Мы такой народ, что с детства приучены летать в кандалах. А если снять их — нарушится равновесие, и разобьёмся к чертям собачьим". В общем, как у поэта-гражданина Некрасова: "Ты и убогая, / Ты и обильная, / Ты и могучая, / Ты и бессильная, / Матушка Русь!". Авторы кинокартины (режиссёр Дмитрий Киселёв, продюсер Тимур Бекмамбетов) сделали ставку не на одни лишь передовые комп-технологии. В кадре — сильный актёрский состав. Узнаваемые лица. К звёздам летят именно… "звёзды". Более того — удалось поймать радостное "ощущение эпохи", которое, к примеру, не получилось у создателей фильма о Гагарине "Первый в космосе" (2013). Композиция чем-то напоминает "Легенду номер 17" — мудрый гуру пестует сверхчеловека. Трудности, провалы, неверие, жертвы и — победа. Народное ликование — финал и резон. Не деньги и слава, а торжество большого дела.

Иронично и при этом не оскорбительно подан образ Леонида Брежнева. За годы Перестройки он сделался комической фигурой, и если Сталин должен был вызывать ужас и отвращение, то "дорогой Леонид Ильич" предназначался на роль смешного напыщенного идиота. Над его дикцией потешались гаеры и попсовики-затейники. Брежнева рисовали маразматиком, у которого даже на спине — с десяток орденов. Современный формат иной. Нынче следует изображать генсеков не дурачками или кровавыми тиранами, а этакими государями Красной Империи. Итак, Брежнев смотрит кинохронику… в зале кремлёвского Дворца Съездов. Один. Королёв разговаривает с ним на равных — как и принято по законам жанра, ибо от результатов космической программы зависит величие "красного императора".

Отмечу, что подобный фильм сделался возможен только сегодня, ибо всем надоел цинизм, замешенный на меркантильности и так называемом "карьерном росте". Великая Американская Мечта забуксовала там, где пригодна лишь гоголевская "птица-тройка". Не получилось монетизировать смыслы. Не понравилось быть гламурными боссами. Точнее — пробовали, а не вышло. Боссы обратились бесами. И алмазы с неба не захотели стать бриллиантами от Картье. Либо — в космос, либо — на свалку истории. А как старались! У Сергея Довлатова есть занимательный персонаж — полубезумный диссидент: "После третьей рюмки Буш выкрикивал: Гагарин в космос не летал! А все советские ракеты — это огромные консервные банки, наполненные глиной". Примерно так вели себя очень многие в 90-х и позже. Сейчас им затыкают рты. Развенчание — не в трендах. Талантливейший Виктор Пелевин когда-то выдал "Омон Ра", где забацал вышеуказанную мысль о консервных банках: "Единственным пространством, где летали звездолёты коммунистического будущего — кстати, встречая слово "звездолёт" в фантастических книгах, которые я очень любил, я почему-то считал, что оно связано с красными звёздами на бортах советской космической техники, — так вот, единственным местом, где они летали, было сознание советского человека…". Обшарпанный, тупиковый, нищенский мир, где человек не живёт, а выживает — среди помойных запахов и грязных углов. Но главное, что космос — фикция. Никто никуда не летит. В принципе. Чёрный юмор, переходящий в глумление. Причём оно не смешно, а как-то отчаянно. Как будто мы зачерпнули небесные алмазы, а вместо них оказалась блескучая мерзость. Измазали руки и стоим посреди вселенной, обгаженные. Тогда — в 90-х — это было актуально. Казалось, чем больше орём о своих несовершенствах, реальных и придуманных, тем круче заживём. Ан нет. Сеансы народного саморазоблачения кончились… ничем. Собираем себя по кускам. Вспоминаем небо в алмазах и празднуем с оглядкой на прошлое. Оно — скрепляет. Оно — скрепы. Тогда было — время первых. А сейчас? Эра воспоминаний? Вопрос не праздный, хотя и риторический. Кто мы? Где мы? Как назовут наше-то время лет через пятьдесят?