Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6593 ( № 14 2017)

Поиски и находки

Для ядерной программы СССР уран был нужен позарез – к середине сороковых его добывали лишь в Средней Азии, и то в мизерных объёмах.

И уран начали искать авральными методами. Тем геологам, кто найдёт месторождение с запасами свыше 1000 тонн, обещали звание Героя Соцтруда, Сталинскую премию, пожизненную двойную зарплату вне зависимости от будущего места работы и должности, бесплатное обучение детей в вузах.

Как вспоминал академик Анатолий Александров, «отрабатывались любые мелкие месторождения». По горным тропам Памира руду возили в мешках на ишаках и верблюдах. Из рудника Бутыгичаг на Колыме урановый концентрат доставляли самолётами. Разрабатывали даже маленькую шахту в Эстонии – в 20 километрах от Нарвы.

Разведку вели почти без приборов, порой руками выбирая урановые минералы из небольших прожилок.

Но отечественного урана не хватало даже на 50 процентов загрузки опытного реактора Ф-1, запущенного в Москве в декабре 1946 года.

Уран искали в Болгарии, Чехословакии, КНДР, ГДР.

О залежах урана в Рудных горах Саксонии и Тюрингии знали нацистские власти, которые добыли, кстати, некоторое количество сырья. Знали и американцы, но в соответствии с Лондонскими соглашениями от 1944 года об оккупационных зонах они в июле 1945-го вывели отсюда войска, не прельстившись залежами, по их мнению, бедными. Они имели доступ к урану из бельгийского Конго.

Для оценки месторождений в Рудных горах побывали две советские комиссии. Одной руководил заместитель Лаврентия Берии в атомном проекте Авраамий Завенягин. Туда вошли и специалисты-атомщики Юлий Харитон и Исаак Кикоин. Другой комиссией руководил главный инженер ГУЛАГа Семён Александров. Была создана специальная геологоразведочная партия (в/ч 30724). Пошли масштабные изыскания. И в начале 1947 года началась и штурмовая добыча урана в немецких Аннаберге, Шнееберге и в Мариенбергском бассейне (в некоторых местах и в 1946 году, а в Яхимовском бассейне в Чехии ещё раньше).

Руководитель Манхэттенского проекта генерал Лесли Гровс, узнав о начале работ в Рудных горах, сказал: «Русские хотят получить с паршивой овцы хоть шерсти клок».

Гровс ошибся. Шерсть была хоть и не очень густой, в смысле содержания урана в руде, но её оказалось достаточно.

Цель и средства

Набор в шахты поначалу шёл принудительно. А условия работы были сравнимы со средневековыми. Не было отбойных молотков, касок, в дефиците были сапоги. Недоставало пищи, жилья, лекарств. Но после ужасов войны, а тем более учитывая важность задания, всё это считалось второстепенным фактором: руду добывали немцы, враги, бывшие солдаты.

Охрану шахт, а потом и головного «объекта № 90» в Роннебурге осуществляло Главное управление внутренней и конвойной охраны (ГУВКО) МВД СССР, а после 1954 года – 105-й отдельный мотострелковый полк КГБ СССР. Они же обеспечивали охрану грузов до Бреста.

Работы возглавил генерал-майор Михаил Мальцев, ставший позже первым генеральным директором «Висмута» и Героем Соцтруда. Во время войны он руководил всеми воркутинскими лагерями и был известен как один из самых свирепых начальников ГУЛАГа. А потому режим был суровейшим. Когда открылись архивы, стало известно, что с рудников в Москву были вывезены и там расстреляны минимум 72 человека. Обвинения: подозрение в саботаже.

Однако с середины 50-х годов горняков стали привлекать «кнутом и пряником». Были повышены зарплаты (и так высокие по стандартам ГДР), увеличены пайки, введены дополнительные отпуска. Комбинат стал «привилегированным объектом», как в советских «закрытых городах». Он располагал своей системой продовольственного снабжения и распределения товаров, медучреждениями, автономной телефонной сетью; были даже собственные дорожные знаки. Сотрудники «Висмута» в первую очередь получали право на покупку автомобиля «Трабант» – микролитражки с кузовом из пластика и мотоциклетным двигателем мощностью 16 лошадиных сил и одним ведущим колесом. У меня есть фотография, где целая площадь перед входом на комбинат, прямо на фоне террикона, заставлена «Трабантами».

Нехватки кадров комбинат не испытывал.

На страже стояли собственная прокуратура, полиция и, разумеется, служба безопасности, подчинявшаяся напрямую шефу МГБ ГДР Эриху Мильке.

Комбинат «Висмут» состоял из горнодобывающих, геологических, обогатительных, перерабатывающих подразделений. Были также транспортное, авторемонтное, строительно-монтажное предприятия и машиностроительный завод. В разные годы на 18 предприятиях «общества» в шести городах одновременно работало до 200 тысяч человек.

Большинство руководящих и инженерно-технических должностей занимали советские специалисты – всего 3,5 тысячи. Все технологии были тоже советскими. Но рабочие – только немцы.

Был ли «Висмут» эффективным предприятием? Всё-таки «акционерное общество»? В лучшие годы немецкая урановая руда обходилась СССР примерно в пять раз дороже, чем можно было бы купить на мировых рынках. Но комбинат имел важное стратегическое значение, особенно в рамках СЭВ, – его продукция, наряду с ураном из ЧССР, долгое время играла ключевую роль в советской ядерной программе. Позже нашли уран в забайкальском Краснокаменске, в Криворожье, в Туркмении (Шевченко), Узбекистане (Навои, Учкудук).

«Висмут» был жизненно важен и для энергетики ГДР. Атомная составляющая в общем энергобалансе страны приближалась к 30 процентам, что соответствовало уровню высокотехнологичных стран и превышало показатель СССР.

В ГДР гордились «Висмутом». Сюда приезжали Юрий Гагарин, Валентина Терешкова, Михаил Шолохов.

Люди и судьбы

Немцы заплатили немалую цену за советский ядерный щит и собственную энергозащищённость. Секретные документы, подписанные гендиректором М. Мальцевым и главой советской военной администрации маршалом Василием Соколовским, свидетельствуют, что руководству СГАО с самого начала было известно о риске радиоактивного облучения, о нехватке йода в организме людей, об участившихся случаях рака гортани. Тем не менее сохранилось немало фотографий, на которых шахтёры работают без всякой защиты. А если учесть, что руда на многих шахтах добывалась взрывным способом, то последствия для шахтёров были самыми тяжёлыми.

Любые сведения о здоровье людей засекречивались. Данные о раковых заболеваниях у шахтёров в ГДР вообще не публиковались. О рисках горняки «Висмута» имели общее представление. После объединения Германии стали известны истинные масштабы проф­заболеваний. С 1946 по 1990 год в шахтах и на обогатительных фабриках проработало в общей сложности около полумиллиона восточных немцев. Из них около пяти с половиной тысяч получили рак лёгких, 15 тысяч – силикоз, 4300 – глухоту, вызванную взрывами; ещё 10 тысяч – другие тяжёлые проф­заболевания. А сколько умерло – установить точно невозможно, но, даже по минимальным оценкам, никак не меньше 10 тысяч человек.