Александр Севастьянов - Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

Теперь ему пришлось искать для новой попытки выборов отдаленнейший избирательный округ, где его либо совсем не знали, либо знали понаслышке с хорошей стороны лишь как героя войны и бойкого военного журналиста. Такой округ (Данди) нашелся почти в другой, можно сказать, стране – в Шотландии…

Итак, Черчилль снова в парламенте – и снова на страже еврейских интересов. И вскоре ему пришлось защищать их всей силой государства, ибо он был в 1910 году, несмотря на молодость и неопытность, назначен министром внутренних дел (закулисная история этого ни с чем не сообразного назначения мне неизвестна, увы), сосредоточив в своих руках огромную власть. А как раз уже в 1911 году, в августе, в Англии разразился еврейский погром, первый в ее новейшей истории. И «разруливать» ситуацию довелось сэру Уинстону. Но об этом эпизоде биографии Черчилля я расскажу в свое время. А пока – новые этапы карьеры нашего героя.

Вкратце назову некоторые его высокие должности, разительно не соответствовавшие ни опыту, ни способностям. В 1905–1911 годах он последовательно являлся заместителем министра колоний, министром торговли, министром внутренних дел (кстати, в этом качестве Черчилль предоставил Хаиму Вейцману британское гражданство), наконец, военно-морским министром (1911–1915). Но тут его ждал скандальный провал с т. н. Дарданелльской операцией, после которого карьера оказалась на два года прервана.

В 1917 году Ллойд Джордж вернул Черчилля из политического небытия, предложив ввести его в состав коалиционного правительства, и в 1918–1922 годах сэр Уинстон возглавлял военное и авиационное министерства. В этот период жизни ему приходилось тесно сотрудничать со многими еврейскими дельцами и политиками (что зачастую одно и то же). «Одним из тех, с кем Черчилль работал вместе в своем новом министерстве, был сэр Альберт Стерн, генеральный директор Управления по производству танков и убежденный сионист. Другим ведущим сотрудником Министерства вооружений был эксперт в области взрывчатых веществ полковник Фредерик Натан, еврей по национальности. Под его началом работал Хаим Вейцман» (43). Но самое главное, в качестве члена кабинета министров Черчилль в 1921–1922 годах отвечал за разработку статуса еврейского национального очага в Палестине. Сегодня, по прошествии почти ста лет, основное содержание его деятельности той поры историк может усмотреть именно в этом.

Как и в первый раз, когда избиратель «прокатил» Черчилля на выборах из-за его подчеркнутого филосемитизма, в 1923 году англичане снова не захотели видеть в парламенте открытого лоббиста еврейских интересов. Его попытка баллотироваться в парламент от округа Западный Лестер провалилась. Одним из ярких противников Черчилля был поэт лорд Альфред Дуглас, который читал по всей Англии публичные лекции, рассказывая о связях Черчилля с еврейскими, как сказали бы теперь, олигархами. Особенным успехом пользовался рассказ о том, как «в результате тайного плана, разработанного богатыми британскими евреями во главе с сэром Эрнестом Касселем, сразу после Ютландской битвы в 1916 году британское адмиралтейство, возглавлявшееся тогда Артуром Бальфуром, издало официальное коммюнике, в котором говорилось, что сражение было тяжелой неудачей для Великобритании. Удручающий тон коммюнике оказал непосредственное влияние на курс британских акций на Нью-Йоркской бирже, который резко упал. Воспользовавшись этим, еврейские заговорщики тут же скупили эти акции по бросовой цене. Затем Черчилль, действовавший в сговоре с евреями и с тем же Бальфуром, издал другое коммюнике. В нем говорилось, что сражение оказалось гораздо более успешным для Великобритании, чем считалось ранее. Акции сразу же поднялись до нового высокого уровня. Заговорщики немедленно продали их, получив в результате огромную прибыль. Согласно Дугласу, еврейские финансисты выплатили за это Черчиллю 40 000 фунтов», что эквивалентно более чем миллиону фунтов в 2006 году.

Будучи допрошен по данному поводу в суде, Черчилль на вопрос, имело ли «второе коммюнике адмиралтейства» какое-то «отношение к манипуляциям акциями на какой-либо бирже в мире?», не моргнув глазом отвечал: «Эта мысль никогда не приходила мне в голову». Затем его спросили: «Получили ли вы от этого какой-либо доход?». На это он, естественно, ответил: «Нет» (112–113). А что еще он мог сказать?!

Ну, на «нет» и суда нет. Доказать свое обвинение Дугласу не удалось, ведь его противники были не так глупы, чтоб оставлять следы… Однако он опубликовал текст своей обвинительной речи в виде брошюры, не меньше 30000 экземпляров которой разошлись по Лондону. Взбешенный Черчилль подал на него в суд, куда явился сам и привел своего старого надежного товарища и партнера лорда Бальфура в качестве свидетеля. Участие такого тяжеловеса (Бальфур в общей сложности провел пятьдесят лет на английском политическом Олимпе, а накануне суда занимал пост лорда-председателя Совета) решило дело: Дуглас был признан виновным. Это была показательная расправа. Однако свое место в парламенте от округа Данди, где ему некогда доверились шотландские избиратели, Черчилль все же потерял, а затем потерпел поражение и в Лестере. Англичанам был не нужен известный еврейский лоббист в высшем представительном органе страны. Оставшись не у дел, Черчилль занялся живописью и литературным творчеством.

В 1924 году, поправив репутацию за счет литературной известности, он все же вернулся в парламент от маленького округа Эппинг (графство Эссекс), знаменитого своим маслом и колбасами. Возвратившись при этом как ни в чем не бывало в партию консерваторов, он был назначен в правительстве Стэнли Болдуина канцлером казначейства, где и пребывал с 1924 по 1929 годы, доведя страну до массовой безработицы и экономического спада. (О некоторых обстоятельствах его дружбы с Болдуином см. выше.) После чего ему долгое время уже никаких должностей не доверяли, и с 1931 года по роковой сентябрь 1939 года Черчилль был всего лишь рядовым членом парламента, основную деятельность посвятив устным и письменным выступлениям, работе над статьями и книгами.

Однако на деле затишье было мнимым. Именно на протяжении 1930-х годов, когда мир шаг за шагом продвигался к новым глобальным потрясениям, Черчилль отнюдь не сидел сложа руки, а напряженно и целенаправленно готовился к важнейшей миссии в своей жизни. Естественно, все это было связано с евреями, с их положением в Европе и на Ближнем Востоке. Подробнее об этом будет рассказано в своем месте. А здесь я должен привести лишь один эпизод, но очень выразительный, который рисует те установки, что двигали Черчиллем и направляли его энергию и общественный темперамент.