Александр Никонов - За фасадом империи

— бесплатное пользование коммунальным транспортом;

— бесплатное пользование некоторыми видами бытового обслуживания;

— постепенный переход к бесплатному общественному питанию (обеды) на предприятиях, в учреждениях и для занятых в производстве колхозников».

А потом, в 1980 году, при достижении коммунизма, все и вовсе станет бесплатным!

Та самая «авось-небосьная» психология, которая в этом климате и на этих почвах при этом правлении формировалась веками, которая породила сказочные архетипы дурака, половину жизни пролежавшего на печи, а потом или получившего необыкновенную силу, как Илья Муромец, или нежданное богатство с царевной, как Иван-дурак, или исполнение своих желаний по волшебству, как Емеля, ездивший на печке… эта самая психология в стране победившего плебса наконец-то всплыла на самый верх и породила официальную идеологию — сказочно дурацкую. В самом деле, ну как можно работать все меньше, а жить при этом все лучше? Это что за логика? Ведь все блага производятся с помощью работы, с помощью труда! А у Хрущева и его команды сказочников выходило, что если совсем перестанем работать, жизнь будет наиболее изобильная!.. И никто этого несоответствия в упор не видел, не замечал.

Может быть, планировалось, что некие чудесные роботы, как щука из той же сказки или волшебная скатерть-самобранка, обеспечат страну всем, поднимут производительность, и потому люди станут работать меньше? Именно так: «Через 20 лет производительность труда в советской промышленности превысит современный уровень производительности труда в США примерно в два раза, а по часовой выработке — в связи с сокращением рабочего дня в СССР — значительно больше».

Но откуда они возьмутся, эти чудесные роботы, при такой работе и таком отношении к труду? Труд в нашей стране не прямое служение Богу, как у протестантов, а наказание. Здесь исправляют трудом в ГУЛАГе, здесь трудом карают. А вершиной счастья считается не работать — об этом мечтает вся страна, и директивные органы пишут солнечные программы о светлом будущем, в котором работать придется почти никак, а жить — лучше, чем в самой Америке!

СССР по производительности труда сильно отставал от стран капитала. И все руководство страны это осознавало. Оттого и лозунги везде мелькали про «догнать и перегнать Америку». Так как же коммунисты хотели перегнать Америку, где люди порой вкалывают на двух работах? Как можно обогнать много работающую Америку, вкалывая все меньше и меньше? В стране и так жрать нечего!..

Разве могла долго просуществовать власть с подобным уровнем идиотизма в теоретическом базисе? Не могла. И потому социализм всегда паразитирует на здоровом теле капитализма, о чем мы уже говорили и приводили примеры.

Вывод: идеологическая диктатура всегда ведет к уплощению мышления и резкому снижению совокупного интеллекта нации. Развивает мозг только самостоятельное решение задач. То есть экономическая самостоятельность населения в социальном пространстве. А для этого оно должно быть свободным.

Свобода есть то, что делает из подданного — гражданина, а из забитого примата — человека.

Любители фантастики знают его как фантаста. Любители философии — как философа. А историки литературы, быть может, вспомнят, что он — детский писатель. Все это — правда. В славные оттепельные шестидесятые Игорь Маркович Ефимов начинал свою литературную деятельность именно как детский писатель. И в Союз писателей был принят за серию детских повестей и роман «Смотрите, кто пришел!»

Если вы интересуетесь писателями-шестидесятниками, то наверняка нароете, что Ефимов принадлежал к литературной группе «Горожане», но по сравнению с другими писателями этой группы «придерживался более традиционных эстетических установок, ориентируясь на глубину психологической разработки характеров персонажей и внятное описание подробностей жизни и быта своих современников». Однако, как отмечают биографы, «философские аспекты прозы интригуют Ефимова больше, чем языковые, и в конце концов в 1970-е он начинает писать и публиковать на Западе под псевдонимом Андрей Московит работы чисто философского свойства…» Действительно, Ефимов — автор целого ряда философских произведений.

Заметна также и фантастика Ефимова. Он писал ее как в СССР, так и после эмиграции в США в 1978 году. В Союзе, например, написал роман о выходе из-под контроля человека аппарата, стирающего память, а в Америке — роман «Архивы Страшного суда» об изобретении, которое позволяет воскрешать мертвых. В общем, весьма многогранный писатель.

Но одна книга у Ефимова стоит особняком. Это не философия, не детская литература и не фантастика. Эта книга об экономике. Точнее, о ее отсутствии…

Дело в том, что Ефимов родился в том самом 1937 году, в котором не успели родиться десятки тысяч наших неживущих соотечественников, поскольку их отцы были арестованы и расстреляны. Такая была у Сталина демографическая политика. Ефимову повезло: его отец-военный был арестован и расстрелян после той ночи, в которую был зачат Игорь, пронесший через всю жизнь клеймо ЧСВН (член семьи врага народа). Но «вражёнку» повезло: он закончил школу, когда Сталин ушел туда, откуда пришел в наш мир, — в ад. Это позволило Игорю поступить в Ленинградский политех и в 1960 году закончить его. Какое-то время Ефимов работал инженером в НИИ газовых турбин и даже преподавал в институте. То есть в писательство он пришел не пустым, а с определенным багажом знаний за плечами и систематизированным мышлением.

Такое бывает. Наиболее интересные «инженеры человеческих душ», как при Сталине называли писателей, получаются из людей с высшим техническим или естественным образованием. Никогда не слышали про такого писателя и бывшего инженера Александра Никонова? Если нет, я вам завидую — у вас впереди столько чудных открытий и истинного удовольствия от чтения его замечательных книг!..

Работа в советской прикладной науке, а также знакомство с производством и позволили Игорю Ефимову написать книгу, которую он никогда не смог бы опубликовать в СССР, но опубликовал в США. Она называется «Без буржуев» — о попытке построить экономику без экономики, то есть создать общество, в котором производить что-либо невыгодно, поскольку из процесса производства исключается интерес к результату, а в принцип жизни вводится равенство, то есть нивелировка, усреднение материального положения низового класса (класса номенклатуры уравниловка не касалась, он всегда пользовался привилегиями):

«Сразу по окончании института мне довелось работать на экспериментально-промышленной турбинной установке.