Газета Завтра - Газета Завтра 610 (31 2005)

И рядом, позади — стоит Москва,

А впереди — холодный мрак петли

И зябкий снег под хрупкостью ступней...

И вы хотите их — остановить?..

ИЗ ЦИКЛА «ОСКОЛКИ»

***

Что может быть хуже

Чем сгинуть без славы

В последнем неравном бою?

Ты всё ещё русский,

И плач Ярославны

Сегодня — по душу твою…

***

Сколько будет после бесконечных потуг

Объяснить всё коркой хлеба и злобой людской.

Только что с того всем нашим, превозмогшим испуг

И шагнувшим — прямо в небо, в предвечный покой?

Хоронила Родина своих сыновей,

Дочерей своих принимала земля.

Но казалось небо немного светлей

С первых дней Октября,

Чёрных дней Октября…

***

В сердце бьётся не пепел Клааса —

Пепел дважды расстрелянной Пресни.

Это боль побеждённого класса,

Лебединая русская песня.

В землю бросили зёрна террора,

Напоили их пеплом и кровью…

Но я помню, что выйдет "Аврора"

В Петроград — из Цусимского боя.

На сопках Манчжурии цветёт гаолян,

Эскадра спешит на восток…

А под Гудермесом батяня-комбат

Хоронит своих пацанов.

***

В наших ранах не вскипает соль.

Луч заката светит, но не греет.

Плачет Корабельная Ассоль

Под прицелом броненосцев Грея.

В небо потянуться за звездой…

"Мальчик, не играй в чужие игры!"

И ложатся хрупкие субтитры

В переудобрённый перегной.

Если бы со всем покончить разом…

Если бы... Никто не виноват!

Только лучше быть убитым под Ум-Кассром,

Чем стыдливо продавать Багдад.

***

Ещё одно царство пало ниц,

Ещё один гвоздь заколочен в гроб…

Я вышел за рамки своих границ?

Ну что же — намажу зелёнкой лоб.

Ну что же — одену "с нуля" бельё,

Ну что же — готовить пойду "Варяг".

Вы, может, и вырвете сердце моё —

Но вы не увидите белый флаг.

ВОЙНА СЛОВА

Владимир Винников

Владимир Винников

ВОЙНА СЛОВА

Неправы те, кто сегодня бросает слова упрека русскому народу: мол, вот они где, рабы, вот оно где, быдло, годное лишь на убой, — а кто ж еще может столько лет терпеть такие издевательства над собой? Следом за Олегом Бородкиным хочется ответить этим обличителям: не путайте Божию волю с собственным "чистым везением".

Есть такая русская поговорка: "Бог терпел и нам велел". Мера терпения на Руси почти так же необъятна, как ее территория. Наша история — это наша география. Рассказывают, что и Пушкин в юности своей недоумевал, "зачем стадам дары свободы", и Лермонтов горестно писал о "стране рабов, стране господ", — и что, поклонники их таланта были рады тем "дарам свободы", которые принес Октябрь 1917-го? Нет, они заголосили о "русском бунте, бессмысленном и беспощадном". В общем, этих кроликов-"демофилов" (по Сергею Гоникбергу), то есть "любителей народа", еще труднее понять, чем "демократов".

Да и не нужно, наверное, стараться — ведь понять значит уже наполовину простить. Нас путают, и мы путаемся. Очень сильно запутались. Вот и президент сегодня у нас — Путин. Какая каша сегодня варится в голове у большинства жителей Российской Федерации — трудно даже поверить.

Каждое слово сегодня расстроено и обессмысленно. Поэтому Россия пока воюет за себя не столько ракетами или танками, сколько словом. И, похоже, в этой безнадежной, казалось бы войне, когда практически весь не только мировой, но и "отечественный" издательский, телевизионный и прочий масс-медийный ресурс работает на стороне врага, к нам, как в декабре 41-го, всё-таки идут на помощь новые "сибирские дивизии".

Литература вообще, а поэзия в особенности — не столько свидетельское, сколько воинское, политическое искусство. А потому возвращение в Россию русской поэзии неизбежно подразумевает возвращение России ее собственного воинского сословия, а значит — и собственной, а не чуждой государственности. Кстати, и в русской поэзии, и в русском государстве всегда находилось место любому, кто принимал их своим сердцем — независимо от этнической или даже конфессиональной принадлежности. Хоть "эфиопу" Пушкину, хоть "шотландцу" Лермонтову, хоть немке Екатерине, хоть "кавказцу" Сталину. Первые, кстати, отнюдь не чуждались войны и политики, а вторые — литературного творчества.

НАДО СЛУШАТЬ!

НАДО СЛУШАТЬ!

КООПЕРАТИВ НИШТЯК "Выгнал всех к чертовой матери и остался один посреди кладбища, что покоится в центре Вселенной". ("Zamogilye Records") 2005

Своеобразной эстетической каплей яда, в ставший уже давно приторным пирог отечественного рока, стал очередной (а всего их уже десятка четыре!) альбом этой легендарной группы. Для тех, кто не понял — огромное предложение после имени — это название альбома. По сравнению с предыдущими пластинками добавилось мрачности и отрешенности. Хрипловатый вокал Кирилла Рыбьякова, шипящие и булькающие звуки, длинные композиции. Диск напоминает старинный манускрипт с таинственными письменами и символами. Колдовское зелье, которое варится где-то в далеком лесу опытным и уже немного постаревшим колдуном. Тихо клокочут и кипят неведомые ингредиенты, сам маэстро спокоен и мрачен, он полон дум и воспоминаний. Времена пиратов, разбойных нападений на необитаемые острова, факельных маршей и доктора Геббельса, уже прошли. Остались сумрачные, как тени на болоте, образы, "как ползучий хаос, ты всегда со мной" вызывающие странные ассоциации, странные и беспокойные, "не найти покоя призрачной душе". Звуки манят и уводят куда-то в неведомую чащу, где полумрак, и загадочные шепоты и крики, немного пугающие, и гипнотизирующие. Место, где живет таинственный отшельник. Который меж тем все видит и везде бывает— "я пришел в твою квартиру, и принес Армагеддон".

Сравнивать новый альбом с тем, что выходило, до этого практически бесполезно. Похож, да и то достаточно отдаленно на "Ложу вольных гробовщиков", а по настроению местами на знаменитый "Винтер". Очень обособленный и спокойный диск. И не лишен своеобразного юмора:

Может, я ума лишился,

и с катушек тихо съехал,

в телевизоре хохочет,