Газета Завтра - Газета Завтра 603 (24 2005)

Доходы от работы в колхозе позволяли жить — не тужить. Но при всем том никому из авчушан не запрещалось, говоря по-нынешнему, заниматься личным бизнесом. То есть подрабатывать в свободное от колхозных нарядов время.

Деревня Нижние Авчухи триста лет была гончарной столицей брянского края. Лучшие глиняные кувшины, кастрюли, кружки делались у нас. Искусство их изготовления передавалось из поколения в поколение. Круги гончарные у мастеров были персональные, горн — общий на всю деревню. Когда тот или иной крестьянин-гончар обжигал в горне свои изделия, колхоз выделял ему телегу с лошадью: езжай торговать по деревням и районным центрам хоть три дня, хоть неделю. Спрос на глиняную посуду был высоким, и благосостояние авчушанских гончаров росло из лета в лето.

Каждая семья в Нижних Авчухах имела рядом с избой землю под сад-огород и личный участок в поле — под картофель. Каждая семья могла обзавестись живностью на своем подворье и могла сбывать излишки мяса и молокопродуктов на рынках райцентра и Брянска. Были в Нижних Авчухах крестьяне, которые, купив за гроши у государства патент на индивидуальное предпринимательство, легально зарабатывали на шитье одежды-обуви и изготовлении нехитрой мебели.

Кремль при Сталине помог возродиться колхозу в Нижних Авчухах, дал тем самым авчушанам гарантированный кусок хлеба и предоставил им возможность самостоятельно, помимо труда в колхозе, добиваться преуспевания. А как сказалась большая политика на Нижних Авчухах после захвата Кремля Хрущевым?

Приятель моего отца, озорной мужик Пармен Владимирович, до Хрущева был самым успешным авчушанским бизнесменом. Он разводил тьму кур, гусей и уток, держал трех свиней и трех коров. Свежее мясо птиц, свиная колбаса, сметана и творог от семьи Пармена Владимировича на рынке в Брянске уходили влет и доходы ей приносили солидные. Но вот хрущевский Кремль провозгласил: мы идем семимильными шагами к коммунизму, и на нашем пути нет места личным подсобным хозяйствам крестьян — продуктами всех через магазины должны обеспечивать только колхозы и совхозы. Пармена Владимировича обязали двух из трех коров продать мясокомбинату и предписали ему впредь продукты с его подворья на освоенный им брянский рынок не возить. У Нижних Авчухов отняли шанс на приработок торговлей, как сельхозпродукцией, так и традиционными гончарными изделиями. Но не в этом заключался главная пакость хрущевского Кремля к Нижним Авчухам.

Я родился в 1954 году и стал третьим и последним ребенком в нашей семье. Отец-фронтовик рано умер. А были в Нижних Авчухах семьи и с восемью, и даже с десятью детьми. Молодое поколение авчушан, как и старшее, о городе не мечтало. Но хрущевский Кремль лишил молодежь перспектив нормальной жизни в родной любимой деревне.

Поля вокруг Нижних Авчухов — это не чернозем, а суглинок. Зато у нас на Брянщине, в отличие от областей Черноземья, идеальный климат — ни перепадов температуры, ни засух, ни потопов. Наши земли могли давать стабильно высокие урожаи при удобрении их навозом и торфом, которого рядом с Нижними Авчухами полным-полно. Короче говоря, наша густонаселенная деревня в 400 километрах от Кремля при ее техническом перевооружении и вкладах государства в дороги, жилье, детсад, школу, больницу могла кормить весь центр столицы. Но громадные ресурсы — деньги, автомобили-трактора, стройматериалы — хрущевский Кремль бросил за тысячи и тысячи километров от Москвы в Тьмутаракань — в степи Казахстана.

Там героическим, высокооплачиваемым трудом целинные земли вспахали, засеяли, построили жилье. И что? Авчушанский механизатор Андрей Иванников, подавшийся из нашей деревни на целину за заработками, рассказывал: "Первый урожай сняли — черт на печку не вскинет. Но зерно свозили на открытые тока. До элеватора у железнодорожной станции далеко-далече. Зерно не успевали вывозить, и оно возгоралось. Все труды пропадали. Через пару лет на распаханных целинных степях разразились пыльные бури. Пришлось насаживать лесозащитные полосы. Понадобились новые затраты. А урожайность на степных землях все падала и падала…"

Растранжирив впустую на казахскую целину накопленные при Сталине ресурсы, хрущевский Кремль обделил Нижние Авчухи капитальными вложениями. Но обирать нашу деревню не прекратил. Авчушанский колхоз "Советы Ильича" исправно, по плану поставлял государству сельхозпродукты, которые шли на реанимированную Хрущевым троцкистскую идею мировой коммунистической революции. То есть на прокорм якобы родственных СССР режимов в Латинской Америке, Африке и на Ближнем Востоке.

И еще один штрих к политике Кремля в Нижних Авчухах. Брянским властям поступило указание: превратить заливные луга в поля с сеянными травами. Берега нашей речки Глодневка с глубоким Жутким виром взрыли экскаваторы. Разрушились естественные поры циркуляции воды, луга осушились, речка обмелела и в ней исчезла рыба, которой круглый год кормились Нижние Авчухи.

Хрущева в Кремле сменил Брежнев — и в Нижних Авчухах ничто не изменилось. Троцкистская идея мировой коммунистической революции по-прежнему торжествовала. Авчушанский колхоз, как и ранее, поставлял государству дешевые сельхозпродукты, которые переправлялись родственным якобы СССР режимам на далекие континенты. Технику Нижним Авчухам брежневский Кремль прибавил. Но дорогу с твердым покрытием до станции Брасово не построил. Машины с зерном и скотом, буксуя в слякоть, сжигали сотни литров бензина. Никакие автобусы не ходили. До райцентра за 25 километров нам, авчушанам, нередко приходилось топать на своих двоих.

Соломенные крыши в избах Нижних Авчушов в ливни протекали. А брежневский Кремль даже и не думал, чтоб фонды на шифер и кровельное железо предоставить нашей деревне, а не Кубе или Никарагуа.

Из Нижних Авчухов начался великий исход. Молодые авчушане, которые ранее на посевную, на покос, на жатву шли, как на праздник, стали искать себе применения в городах. Деревня безлюдела с каждым годом. Брежневскому Кремлю наши земли с благодатным климатом были не нужны. Государство щедро вкладывало средства и в нефтегазовый Тюменский Север, и в оросительные системы Туркмении, и в хлопковые поля Таджикистана, и в города Прибалтики. Туда, куда брежневский Кремль направлял деньги, и направляли стопы авчушане из своих изб с соломенными крышами.

На исходе горбачевской перестройки в госбюджете чудом каким-то появилась строка на асфальтную дорогу от райцентра до Нижних Авчухов. Дорога с твердым покрытием наконец-то появилась, но ею заманить обратно домой молодое поколение авчушан уже было невозможно.

Реформы Ельцина открыли границу для завоза иностранных харчей, вздули цены на сельхозтехнику и энергоносители и угробили все крупное производство в Нижних Авчухах. Нет там теперь ни машинного двора, ни конюшни, ни коровника, ни свинофермы, ни птичника, ни пасеки. А климат у нас по-прежнему благодатный, а на наших полях все еще может расти все — от ржи и картошки до гречихи и сахарной свеклы. Есть ли шанс возродить Нижние Авчухи, и из них за 400 километров, а не за 8000 тысяч километров из Китая, поставлять в центр Москвы сельхозпродукцию? Теоретически есть — даже при нынешнем уродливом капитализме в России.