Газета Завтра - Газета Завтра 597 (18 2005)

Поэтому испепеляющий огонь, поднимающийся с мест сражений, откуда в небо возносились тысячи душ наших героев, придет и к нему.

Безумцы, восставшие против Победы, а значит, и против Бога и Его правды, приговорили себя. Они просто не понимают, с какими энергиями имеют дело. "Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие, как часовые", — вспомним вещие слова поэта. Ободримся. Слава героям! Слава Победе!

ЭСТОНСКИЕ ЗАРИСОВКИ

Владислав Шурыгин

Владислав Шурыгин

ЭСТОНСКИЕ ЗАРИСОВКИ

МОСКВА — ТАЛЛИНТаллинский вокзал удивил какой-то уездной миниатюрностью. На фоне мощных российских вокзалов таллиннский показался чуть ли не пригородной станцией. Впрочем, когда выяснилось, что с него ходит всего один поезд — московский и несколько пригородных дизелей, всё стало на свои места. Железная дорога в Эстонии всё больше превращается в плечо подвоза таллинского порта, который сегодня является одним из главных наполнителей эстонского бюджета. Железнодорожные ветки забиты вагонами и цистернами с логотипами российских компаний. По самым скромным прикидкам российский транзит через Эстонию даёт до 10% бюджетных поступлений.

Ещё примерно столько же приносит туризм. Весь центр Таллина — сплошная туристская зона. Надо отдать должное эстонцам — они умеют показать свою столицу с самой лучшей стороны. Старый город — единый ансамбль средневековых зданий, архитектурных стилей, эпох и самых современных туристических технологий. Тематические маршруты, смотровые площадки, сувенирные лавки, кафе, рестораны, гостиницы — всё это спаяно в единое целое, всё посвящено одному божеству — туристу. Здесь каждый найдёт то, что ищет.

Цены в Таллине более чем скромные. Хороший обед в ресторанчике на двоих редко выходит за 300 крон — чуть меньше 30 долларов. За такую же сумму можно найти и гостиничный номер.

Есть и приятные изменения. Поскольку русские туристы вместе с русскоязычными жителями составляют половину населения Таллина, а численность русскоязычного населения составляет почти треть полуторамиллионной Эстонии, то сегодня попасть в сферу обслуживания без знания русского языка довольно проблематично. И в любом баре, магазине или ресторане вас с улыбкой изо всех сил постараются понять. Возможно, не из уважения к вам, а из прагматичной необходимости зарабатывать деньги. Но вам-то какая разница?

Бомжей почти нет. Не видно. Нищих тоже минимум. Эстонцы вообще не очень жалуют нищих, считая их тунеядцами. Нищим почти не подают. Единственный раз, когда я видел не то бомжа, не то опустившегося пьяницу, это в кафетерии торгового комплекса "Viru", где тот, уже упитый, страшно и срамно непрерывно матерился по адресу всех соседей. Стало стыдно и мерзко. Но почти рядом с ним, за соседним столиком тихо и долго мочился под себя "финик" — финн с отёкшим от долгой пьянки лицом, и едкость национального позора почему-то несколько спала…

Для финнов Таллин — огромная "рюмочная", где, наверное, треть исповедующей государственную трезвость Финляндии считает своим долгом напиться до потери человеческого облика.

Вообще, бросающимся в глаза преимуществом Эстонии является "невидимость" власти. Ни тебе увешанных оружием до бровей омоновцев, ни милицейских патрулей, которые больше напоминают вышедших на работу карманников, ни проверок документов, обысков, унизительных уличных допросов, бесконечных "мигалок", перекрытых дорог. При этом любой гражданин Эстонии может совершенно спокойно разгуливать по улицам с боевым пистолетом в кармане. Обладание и ношение огнестрельного оружия официально разрешено. И торчащая из кармана куртки рукоятка пистолета никого не шокирует. Понятие "холодное оружие" вообще возникает только при его применении. В этом случае таковым считается любое, но во всех остальных ситуациях его просто не замечают. В антикварных лавках открыто продают штыки, сабли, мечи. Боевые пистолеты всех модификаций продаются в туристических отделах обычных супермаркетов.

Как ни удивительно это покажется, но местная полиция взяток не берёт. Не скажу, что все и всегда, но вполне достаточно, чтобы считать её "честной". При этом почти четверть служащих в полиции — русские, которые, одетые в милицейскую форму на улицах Москвы, славятся продажностью и поборами. В чём секрет столь очевидной разницы — остаётся только гадать…

Власть в Эстонии стремится выглядеть светски. И основным критерием, определяющим то или иное решение, всё чаще выступает не "политическая необходимость", а обычная практичность. Поэтому в Эстонии выстроена довольно комфортная социальная политика. Если ты имеешь работу, то можешь рассчитывать на целый перечень услуг и вариантов. Таких недоступных среднему россиянину, как, например, лизинг автомобилей, когда за 200 — 300 долларов в месяц фактически в собственность берётся престижная иномарка. Или кредиты на строительство или покупку жилья под 3-5% годовых — несбыточная мечта большинства российских семей.

Но не стоит думать, что жизнь здесь, как в раю. За фасадом туристической жемчужины Таллина кипит совсем другая жизнь. Большая часть Эстонии выглядит, как после эпидемии чумы. Заброшенные фермы, заросшие поля. Некогда знаменитый на весь Союз агрокомплекс приказал долго жить. Большинство предприятий разорилось и закрылось.

С чёткостью гильотины работает и жилищный кодекс, по которому при определённой накопившейся сумме неуплаты коммунальных услуг жильё отбирается и продаётся за долги, а неплательщика переселяют в "социальный дом"-общагу, приют для париев. И таких людей становится всё больше. Эти общаги для бедных становятся своего рода "гетто", зонами социального бедствия, которыми не занимается никто…

РУССКИЕВообще жизнь русской общины описывать достаточно сложно по той простой причине, что самой общины как организованной силы не существует. Русские просто "впаяны" в жизнь Эстонии на всех её уровнях, но при этом как бы и не замечаются властью. В Эстонии нет ни серьёзной русской партии, ни какого-либо действенного парламентского объединения. Редкие политики, так или иначе эксплуатирующие русскую тему, скорее сродни нашему Жириновскому, чья серьёзность более чем сомнительна. Они так же встроены в нынешнюю государственность и служат в лучшем случае клапанами для сброса социального напряжения.

Выживание уравняло всех. Сегодня безобразные конфликты середины девяностых канули в лету. Фразы типа: "Чемодан — вокзал — Россия!", "Оккупанты, вон!" и проч. теперь можно увидеть разве что на фотографиях "Музея оккупации", который наши туристы посещают скорее с ностальгическим интересом, нежели со сколько-нибудь серьёзным участием.