Газета Завтра - Газета Завтра 590 (11 2005)

...После того, первого случая подобные выходки Николая Николаевича начали повторяться часто. Разгневанные старики, его ровесники из участников и инвалидов ВОВ несколько раз пробовали бить Николая Николаевича со всем остервенением и обидой. Но он каждый раз, поднимаясь из пыли и грязи, весь в кровоподтеках и синяках кричал еще громче:

— Вот за это и ненавижу!

Участники и инвалиды ВОВ больше его не трогали, стайками и поодиночке уходили с площади в небольшой скверик, что раскинулся вокруг памятника известному народному поэту, нашему земляку. Здесь в мирное, промежуточное между митингами время, они обычно играли в шахматы, шашки или домино. Николай Николаевич шел за ними следом, но не успокаивался, не садился играть ни в шахматы, ни в шашки, ни в домино, хотя игроком тоже был отменным, выучился еще в типографские свои времена.

Он одиноко садился на лавочку рядом с бюстом — памятником народному поэту и вроде бы успокаивался и даже как бы задремывал, опершись на клюку. Но вдруг неведомо отчего пробуждался, вздымал клюку высок вверх и, повергая своих противников и обидчиков, опять кричал громко и зычно:

— Вот и Витька ненавидел!

— Какой Витька?! — замирали за досками участники и инвалиды ВОВ.

— Астафьев, — победно говорил Николай Николаевич, — писатель, — и так сокровенно говорил, так сокровенно при этом вздыхал, как будто с писателем Виктором Астафьевым был близко, накоротке знаком, а то, может, и воевал вместе с ним в одном взводе или в одной роте.

Ветераны и инвалиды войны, среди которых было немало заядлых книгочеев и книголюбов, имя Астафьева, конечно, слышали и кое-что из его сочинений читали. Они тут же затевали нешуточный, со взаимными упреками спор: одни за Астафьева, другие — против. Но в конце-концов мирились (делить им в общем -то было нечего), обступали Николая Николаевича, виновника их спора и едва ли не потасовки, тесным кольцом и, срывая его с лавочки, кричали:

— То Астафьев, а то — ты!..

Но бывало, что затевал Николай Николаевич в сквере и совсем уже неожиданный для своих ровесников разговор. Опершись подбородком на клюку, он отрешенно, как бы сам для себя, а не для посторонних слушателей говорил:

— Был бы я помоложе, уехал бы отсюда!

— И куда бы ты уехал? — вначале не придавали его тоске никакого внимания участники и инвалиды ВОВ: у каждого на душе тоже было несладко, хоть, и правда, беги куда глаза глядят.

— Да в ту же Германию и уехал бы, — добивал их Николай Николаевич. — У немцев всегда был порядок: и на войне, и после...

Вынести этого участники и инвалиды ВОВ, понятно, не могли, они опять отбрасывали в сторону все игры-забавы и шли на Николая Николаевича приступом:

— Тебя где ранило?! — ярился пуще других кто-нибудь из тех, кто застал войну еще с сорок первого года, был ранен и контужен.

— Под Смоленском в сорок четвертом, — твердо отвечал Николай Николаевич. — Я четыре километра по танковому следу полз к своим.

— Не туда ты полз! — взрывался совсем уж яростным огнем фронтовой побратим Николая Николаевича, которому доводилось тоже не раз ползти окровавленным и полуживым к своим и по танковому следу, и по грязи, и по ледяному насту. — В обратную сторону надо было лезть, к немцам! Сейчас бы баварское пиво пил.

— Может, и надо было, — спокойно отвечал Николай Николаевич и победно уходил из сквера.

... Незримой, тающей какой-то тенью шатается он с митинга на митинг, бродит по городским многолюдным улицам и всюду во всеуслышание ненасытно кричит и кричит:

— Ненавижу!

Конечно, если бы Николай Николаевич кричал про какой-нибудь иной народ, то, глядишь, его повели бы в милицию. Но про русский народ кричать всё можно, за него никакая милиция не заступится, не охранит. Все терпят и сносят эти крики и проклятия Николая Николаевича, делая вид, как будто не слышат их, и никто не знает, что же с ним делать, с участником и инвалидом ВОВ.

И действительно, что же нам всем с ним делать?..

Полностью читайте в мартовском выпуске «Дня литературы»

АНОНС «ДНЯ ЛИТЕРАТУРЫ» №3

АНОНС «ДНЯ ЛИТЕРАТУРЫ» №3

Выходит из печати, поступает к подписчикам и в продажу мартовский выпуск газеты "День литературы", 2005, №3. В номере — произведения воронежских авторов: Ивана ЕВСЕЕНКО, Вячеслава ДЁГТЕВА и Виктора ГУСЕВА, передовая Владимира БОНДАРЕНКО о тщете гуманитарных амбиций и его "Римские заметки", поздравления Владимиру ЛИЧУТИНУ с 65-летием. Кроме того, в номере — полемические заметки Русланы ЛЯШЕВОЙ, Дмитрия НЕЧАЕНКО и Николая ПЕРЕЯСЛОВА; проза Александра ПОКРОВСКОГО; поэзия Алины ВИТУХНОВСКОЙ, Натальи ЕГОРОВОЙ, Дианы КАН, Натальи КВАСНИКОВОЙ, Елены КРАСНОВОЙ и Татьяны СМЕРТИНОЙ. В разделе "Иное" — статья Алексея ВАРЛАМОВА о творчестве Александра ГРИНА и стихи Романа КОЧЕТКОВА. Как всегда, в номере — хроника писательской жизни и пародия Евгения НЕФЁДОВА.

"День литературы", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединенному каталогу "Газеты и журналы России". Индекс 26260. Нами заключен договор с Роспечатью, поэтому требуйте газету во всех киосках Роспечати во всех городах России. В Москве спрашивайте газету в редакции "Дня литературы", у распространителей и в редакции газеты "Завтра", а также в книжных лавках СП России, журнала "Москва" (на старом Арбате), Литинститута (на Тверском бульваре), ЦДЛ.

Наш телефон: (095) 246-00-54; e-mail: denlit @rol.ru; электронная версия: http://zavtra.ru/

Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.

В КАРТИШКАХ НЕТ БРАТИШЕК

Виктор Гусев

В КАРТИШКАХ НЕТ БРАТИШЕК

Мы в "катране", что на жаргоне картежников значит — подпольный игорный дом. Мои знакомые Олег и Серега разрешили мне присутствовать при игре...

Про Олега не скажу — не знаю, а у Сереги довольно интересная жизненная история. Не поверите, но в юности он был простофилей, объектом насмешек и издевательств со стороны сверстников. Однажды вообще проходил мимо ларька, который только-только обокрали. Так и посадили. Первое время на зоне боязливо осматривался. Привлекла внимание игра в карты. В короткий срок научился игре и шулерским приемам, которые если пускал в ход — никто не замечал, будто соперники и вовсе слепыми были. Везло. Сегодня игорные клубы и казино растут, как шампиньоны в оранжереях. А во времена молодости моих дедов, при Сталине, таких заведений в Воронеже было раз-два и обчелся, в прямом смысле слова. Интеллигенция собиралась на улице за Домом офицеров. Публика здесь преобладала из преферансистов, людей думающих. Совсем другим было заведение "Динамо" на втором этаже нынешнего кинотеатра "Спартак". Прибежище отпетых мошенников и шулеров. Вонь, брань, дым коромыслом, облавы через день. Всё потому, что игра на деньги, которая там шла, тогда запрещалась законом. К азартным играм отрицательно относились не только при советской власти. На днях в библиотеке я нашел отзыв императрицы Екатерины II о картежниках: "Эти люди никогда не могут быть полезными членами общества, потому что привыкли к праздной и роскошной жизни. Они хотят всю жизнь свою провести в этой пагубной игре, и таким образом лишая себя всего своего имения и нисколько об этом не заботясь, делают несчастными и других, которых они обманывают и вовлекают в игры". И тогда шулеров сажали в тюрьму. Впрочем, с ними боролись и по-другому: публиковали имена в газетах, чтобы "всякий мог их остерегаться, зная ремесло их". Сегодня картежникам дан "зеленый свет", закон стал куда мягче — почти как безобидный плюшевый мишка. Проводятся открытые первенства по преферансу, бриджу, покеру — всё легально. И богатеньких Буратин прибавилось...