Газета Завтра - Газета Завтра 588 (9 2005)

Средний уровень рождаемости в нашей стране катастрофичен, он составляет 1,35 ребенка на одну женщину. Но он не намного лучше и в Европе — 1,4, а ведь для воспроизведения населения он должен быть, по крайней мере, 2,1. На протяжении последних 10 лет средний уровень рождаемости в Германии был равен 1,3, еще меньше, чем в России. Это значит, что к 2050 году население Германии сократится с 85 до 59 миллионов. Если не учитывать иммиграции, то к 2100 году ее население будет 38,5 миллионов. В Италии средний уровень рождаемости равен 1,2. При его сохранении к 2050 году население ее с 57 миллионов упадет до 41 миллиона. Ниже всего среди западноевропейских стран уровень рождаемости в Испании, где он равен 1,07. Это предсказывает сокращение населения на одну четверть за 50 лет. В 1950 году население Испании в три раза превышало население соседнего Марокко, а к 2050 году Марокко будет иметь вдвое большее население, чем Испания.

Этот фактор пока еще не так ярко проявляется, потому что компенсируется массовой иммиграцией в западные страны. Так, специалист по демографии Римского университета Антонио Галини утверждает, что уже сейчас Италия целиком зависит от иммигрантов, которые только и позволяют выдержать стране бремя пенсионного обеспечения. В Германии большая часть иммигрантов — турки, во Франции — алжирцы, негры из бывших колоний, в Англии — жители бывшего британского содружества. При сохранении тех же темпов иммиграции в этом столетии англичане составят меньшинство жителей своей страны.

Наиболее парадоксально положение в США. Общая демографическая ситуация там не так катастрофична. Население, кажется, не сокращается, но состав его в последние годы радикально изменился за счет иммиграции. В 1990-х годах иммигранты и их дети обеспечили весь прирост населения в таких штатах, как Калифорния, Нью-Йорк, Иллинойс, Массачусетс. Наиболее заметная часть потока иммигрантов течет через границу США и Мексики — это латиноамериканцы. За 1990-е годы количество жителей США мексиканского происхождения возросло вдвое, до 21 миллиона человек. Это касается только легальных иммигрантов, а число нелегальных неизвестно, приблизительно оценивается в 6 миллионов. Собственно, почти все жители США — иммигранты или их потомки. Но новые иммигранты привносят с собой и совсем новые черты. Они, как правило, совсем не стараются ассимилироваться, стать обычными американцами, как было раньше. Большая их часть оседает в южных штатах, которые они рассматривают как незаконно отнятые когда-то у них земли, что исторически вообще-то совершенно справедливо. Примерно половина Мексики была аннексирована в свое время Соединенными Штатами. Своей истинной родиной они продолжают считать Мексику. В Техасе есть города, объявившие испанский язык официальным. В Калифорнии в ряде школ преподавание ведется на испанском. Несколько раз поднимался вопрос о переименовании штата Нью-Мексико в Нуэво-Мексико, как он назывался до американской аннексии. Функционирует организация, ставящая себе целью создание нового государства Ацтлан с мексиканским населением, со столицей в Лос-Анджелесе. Сейчас белые уже стали меньшинством в Калифорнии. В 1990-е годы Техас принял около 3 миллионов новых жителей. Испаноязычное население составляет там 33%. По расчетам демографов, к 2050 году белые составят в штате меньшинство. Можно считать, что США перестали быть плавильным котлом наций, как они говорили "melting pot", чем так гордились, что считали основной стороной американской жизни.

Иммигранты из стран третьего мира являются, конечно, жертвами политики Запада, разрушившего их традиционный образ жизни. Но в странах, где они расселяются, они, в свою очередь, разрушают сложившийся там образ жизни.

Массовая иммиграция не является всего лишь признаком ослабления западного мира, неспособного защититься от напора пришельцев. С ней связаны и крупные экономические интересы. Так, предприниматели приобретают дешевые рабочие руки, особенно это касается нелегальных иммигрантов, не имеющих возможности отстаивать свои права. Как обычно, где замешаны крупные деньги, там расцветает либеральная мысль. Сейчас на Западе получил гражданство термин "политкорректность", играющий примерно ту же роль, что выражение "антисоветские настроения" в эпоху коммунистического режима. Это обвинение, не требующее доказательств. Так вот, любой призыв к ограничению, регулированию или хотя бы учету иммиграции объявлен неполиткорректным. Если взглянуть более широко, то становится ясно, что иммиграция совершенно необходима для компенсации падения рождаемости, поскольку Запад желает сохранить привычный уровень комфорта и социальной защищенности — работать-то кто-то должен. Он стоит перед выбором: либо резко увеличить налоги, снизить пенсии, льготы по лечению, либо пойти на заселение своих стран выходцами из третьего мира.

Можно возразить, что пессимистические прогнозы легко формулируются и оказывают широко влияние, но не всегда оправдываются. Возникает сомнение, не так ли обстоит дело и теперь. Крупный американский политик и политолог Патрик Бьюкенен обсуждает этот вопрос в книге "Смерть Запада" и приходит к следующему выводу: смерть Запада — не предсказание, не описание того, что может произойти в некотором будущем, это диагноз, констатация происходящего в настоящий момент. Нации первого мира вымирают. Они оказались в глубоком кризисе не потому, что случилось что-то с третьим миром, а потому что чего-то не случилось у них самих, в их собственных домах.

Другой признак упадка Запада связан с его экономикой. Капитализм, обеспечивающий колоссальную производительную мощь Запада, является парадоксальным явлением. На это указал исследовавший генезис капитализма Зомбарт еще в XIX веке в книге "Буржуа" и других работах. Главным фактором, обеспечивавшим неслыханный успех капиталистической системы хозяйства, он считает явление, которое характеризует сложным термином "коммерциализация хозяйственной жизни". Под этим он подразумевает, что благодаря рынку центр тяжести хозяйства перемещается с непосредственного производства на торговые операции. Человеческие, хотя бы и примитивные, эгоистические символы, такого типа: нажить капитал, увеличить свой социальный статус, приобрести дворянство и так далее, — вытесняются более абстрактными целями, например, неограниченным увеличением капитала компании. Перед экономикой стоят нечеловеческие цели.

Это осуществляется при помощи определяющей роли, которую играют банки, продажа ценных бумаг и биржа. Теоретический анализ Зомбарта был очень ярко подтвержден реальностью ХХ века. Действительно, крупнейший кризис экономики ХХ века в 1929-1933 годах начался именно с биржевого краха на Нью-Йоркской бирже, так называемый "черный" четверг 29 октября 1929 года. Да и теперь состояние мировой экономики определяется индексом продажи определенных бумаг на бирже, а не уровнем производства предметов, необходимых в реальной жизни. Во второй половине ХХ века эта линия развития совершила еще один резкий виток. Согласно различным оценкам, сейчас в сфере биржевых спекуляций вращается в десятки, а по некоторым данным, в сотни раз больше средств, чем в сфере реальной экономики, то есть колоссальные денежные суммы реально ничтожно мало обеспечены.