Газета Завтра - Газета Завтра 32 (1184 2016)

Предложение воссоздать государственный комитет по науке и технике по образцу и подобию того, который был в СССР, и сориентировать его прежде всего на решение оборонных задач высказывал в 2013 году на конференции "Технопром" в Новосибирске вице-премьер, курирующий оборонный комплекс, — Д.О.Рогозин. Однако Конституция России и Закон о правительстве не предусматривают такую структуру как государственный комитет. Думается, что в нынешней чрезвычайной ситуации следовало бы создать комиссию по науке при президенте РФ по аналогии с Военно-промышленной комиссией при президенте.

Министерство науки, будучи созданным, не решит никаких проблем. Нам нужен не ведомственный, а общегосударственный подход. Для учёного его деятельность является смыслом жизни, для государства — инструментом. Наука — это инструмент для поиска новых источников развития, для прогноза, а также — для экспертизы. Следует отдать себе отчёт, что все три эти функции в современной России провалены, и от учёных следует требовать не публикаций статей, цитируемости и вхождения в рейтинги, а решения именно этих задач.

По-видимому, президент РАН по статусу должен быть приравнен к вице-премьеру и входить как постоянный член в Совет безопасности. Да и не грех иметь отдельного вице-премьера по науке, а не валить всё на господина Дворковича вместе с энергетикой, переработкой отходов, железными дорогами и продовольствием.

Отставить всё как было — не получится. Нельзя дважды войти в одну и ту же воду, поэтому лучше не опускать ФАНО, а поднимать РАН.

Кроме того, попытки Министерства образования и науки "подруливать наукой" следует пресекать. Если мы пытаемся копировать американскую систему, то надо напомнить, что в США такого министерства просто нет. Для чего же нам копировать худшее из советского и американского опыта? Давайте возьмём лучшее.

Чем сердце успокоится?

Наверно, самое главное — это осознать, что ни письма, ни критика, ни обсуждения не являются самоцелью и не ведут к решению задачи. Это только один шаг, которых, судя по всему, предстоит сделать немало. В критических ситуациях в последние три года руководители Академии обращались к президенту, и он, надо отдать должное, помогал учёным: развалить всё и сразу, реструктуризировать, распродать и откатить, как предполагали молодые реформаторы, пока не удалось.

Президиум Совета по науке, рассмотрев проект "Стратегии", замечания, высказанные по его поводу, поручил разработчикам учесть их и доработать проект. Министерство образования затем будет согласовывать его с заинтересованными ведомствами, направит проект в правительство, тот вновь окажется в Совете по науке при президенте. Скорее всего, наиболее одиозные положения "Стратегии" будут исключены. Возможно, победит здравый смысл, советующий ничего не делать, если не знаешь, что делать. Однако это кардинально ситуацию не улучшит.

В дзен-буддизме ученикам предлагают услышать хлопок одной ладонью. Мне кажется, нам не следует идти по этому пути. Наука в стране — это не вещь в себе. Она должна быть востребована и обществом, и властью. И учёным предстоит это объяснить. Как говорят в Китае, путь в тысячу ли начинается с первого шага. Надеюсь, что проект "Стратегии" помог учёным России осознать, что мы дошли до последнего рубежа, что отступать больше некуда, и позволил сделать первый шаг. Дорогу осилит идущий. Без настоящей науки России не будет. Наше дело правое, и победа будет за нами.

На фото: Один из сложнейших научных объектов современности — Большой адронный коллайдер (Швейцария) создан с участием российских учёных

Лошадиная фамилия

Фру- Фру

8

Политика Информационная война Невзоров

В современной палеонтологии широко используются методы Кювье, знаменитого учёного, который, отыскав клюв древней птицы, сумел по нему восстановить весь её образ: биологию, поведение, состояние внутренних органов. Однажды в степях Средней Азии, в холмах Туркменистана, там, где водятся куланы и лошади Пржевальского, учёные при раскопках обнаружили зуб, который датировали третьим тысячелетием до нашей эры. Зуб принадлежал пралошади, дикому древнему коню. Немецкие учёные, которые вели раскопки, решили по этому зубу восстановить первоначальный облик существа. И когда после долгих усилий с использованием биологического моделирования, дизайна, сравнительной анатомии, зоологии, а также астрологии и алхимии им удалось восстановить первоначальный образ особи, она поразительным образом напоминала Александра Глебовича Невзорова.

Конечно, это сходство было чисто внешним и не сущностным. Слепленный из воска, из глины, которую ласточки используют для создания своих гнёзд, этот восковой глиняный Адам нуждался в оживлении, в том, чтобы в него встроили живые гены. И германские учёные, среди них и внук известного доктора Менгеле, прославившегося своими экспериментами в концлагерях, для оживления данного муляжа использовали генетические коды, генетические материи дикорастущей крапивы, белой мыши и фон Риббентропа.

Когда оживлённая особь восстала из праха и заговорила, первое, что она потребовала, чтобы её фамилия «Невзоров» кончалась на «ф», и перед фамилией употреблялась приставка «фон». Исследователи, не желая травмировать вновь обретённое существо, решили пойти навстречу, и действительно оно стало называться Александр Глебович Невзороф. Впрочем без приставки фон.

Новоявленный Невзороф подвергся сложнейшим лабораторным преобразованиям. Прежде всего его завернули в кумранский свиток, написанный на пергаменте из свиной кожи, и держали несколько дней при температуре + 60 градусов. После чего рукописный текст с одной кожи перешёл на другую.

Затем, решив использовать Невзорофа как главное клерикальное оружие, его стали притравливать на выпускниках ближайшей духовной семинарии. Невзороф очень быстро брал след, догонял испуганного семинариста, рвал на нём одежды, и несчастный в панике укрывался в соседних приходах.

После того как ненависть Невзорофа к поношенным иноческим рясам была установлена и зафиксирована, его поселили на чердаке Казанского собора Санкт-Петербурга, где ещё сохранилась рухлядь Музея атеизма, который прежде находился в Казанском соборе. Там, среди неопознанных мощей, среди железных кандалов времён инквизиции, а также злобных антирелигиозных статеек Емельяна Ярославского Невзороф провёл не один месяц. После этого испытатели решили вывести его в свет. И из Казанского собора прямиком направили в фешенебельную гостиницу «Гельвеция», где в то время «Эхо Москвы» открывало свою студию. В этой студии подвязалась прелестная журналистка «Эха Москвы» Ольга Бычкова, которой подбросили Невзрофа в качестве собеседника. Перед началом передач Бычкова и Невзороф удалялись в закрытое помещение гостиницы, проводили там час или больше. И изумлённые обитатели слышали, как раздаётся звук, похожий на тот, что издаёт лошадь при пережёвывании овса. Ольга Бычкова выходила оттуда в раздумьях, недоумении, пыталась выпутать из своей прекрасной причёски конский волос. Но очень скоро этот восхитительный дуэт распался. Вместо очаровательной, робкой, застенчивой Ольги Бычковой появился Виталий Дымарский, который никогда не любил лошадей, страдал по отношению к ним настоящей фобией и всегда в своих поездках в засушливые зоны Средней Азии использовал не пони, не мул, не лошадей, а ездовых собак. Теперь из закрытой комнаты раздавалось покрикивание «цоп-цобе», и постепенно лошадиное ржанье сменялось жалобным собачьим поскуливанием.