Газета Завтра - Газета Завтра 15 (1167 2016)

Социализм — это примат, превалирование общин территориальных и общин производственных. Здесь говорилось о социализме Герцена, о содружестве самоуправляемых общин (эту идею разрабатывал также Кропоткин и многие другие теоретики левого толка), но они всегда допускали большую ошибку: они забывали о государственной власти. В этом плане их идея выглядела и смотрелась утопически.

Это содружество общин должно иметь над собой ещё и мощную государственную вертикаль с властью сильного правителя. Государство должно защищать общины от эксплуатации и угнетения, чтоб одна группа богатых и знатных не могла поработить большинство, чтобы одни общины не могли поработить другие. В этом — главная функция государства.

Итак, сильная государственная власть с личной властью правителя, плюс мощное самоуправление общин территориальных и общин промышленных. Вот, на мой взгляд, модель русского народного православного социализма.

Протоиерей АЛЕКСАНДР (Миняйло), ректор Уральского института бизнеса, доктор экономических наук.

Дорогие братия и сестры! Вот уже это обращение "братья и сестры" сразу же и стирает из сознания такое понятие в существующей экономике, как "конкуренция". Братья и сестры, какая конкуренция внутри страны? Её надо заменить кооперацией, тогда синергетический эффект будет колоссальный. Новое поколение смутно знает о социализме, который строили в нашей стране. Да, мы строили совершенно новое общество. Да, есть огромные положительные моменты в этом обществе, хотя есть и определённые ошибки.

Когда у страны нет цели, какое общество мы строим? Мы должны строить духовно-нравственную цивилизацию, в которой образование, медицина и сам человек являются главенствующими. Поэтому в этой цивилизации должна быть другая экономика, называемая духовно-нравственной. Нравственность — это отношения между людьми. А духовность — это уже высший порядок. Поэтому целевая установка такой экономики отличается от существующей: существующая базируется только на получении максимальной прибыли. При этом бездуховный человек стремится к комфорту. А в духовно-нравственной экономике общественная задача заключена в том, чтобы народ жил в достатке. И главная задача человека — спасение, приближение к Богу, познание Бога как абсолютной истины. Такого рода мировоззрение полностью меняет экономические категории. К примеру, если в нынешней экономике земля продаётся, то в духовно-нравственной экономике земля не должна продаваться. Она принадлежит Богу.

Правильно академик Глазьев говорит, что с шестым технологическим укладом меняется и хозяйственный уклад. Исходя из этого, конечно, мы не можем рассчитывать на ту финансовую систему, которая базируется на ростовщичестве. Это система величайшего греха. Мы должны написать чисто российский учебник, а не учить студентов по американскому Экономиксу. В противном случае мы воспитываем "пятую колонну".

Ещё одна важнейшая задача — консолидировать народ. Потому что без великого общего дела нельзя создать новое общество. Какой программой мы можем это сделать? Мы построили в XX веке величайшую страну, но это породило урбанизацию. А Господь нам дал величайшее пространство. Поэтому сейчас мы должны перейти к деурбанизации, расселению народа, когда каждый русский мужик строит свой дом. Не в ущерб ВПК мы возродим таким образом Россию, освоим необжитые пространства. Такая программа объединит народ.

Игумен АФАНАСИЙ (Селичев), наместник Свято-Архангельского монастыря в Юрьеве-Польском.

Нас объединяет тема суверенного социального государства, государства социальной справедливости. И Церковь, которая эту справедливость провозгласила ещё со времен апостольской общины, будет сотрудничать в этом важном деле со всеми желающими это государство строить — с атеистами в том числе.

Что касается марксизма: другого реального опыта построения социального государства, действительно, нет. И как человек, всерьёз увлекавшийся в юности марксизмом, могу сказать, что сегодня, с высоты прожитых лет, и церковного опыта, и опыта житейского, у меня к марксизму единственная претензия: это атеистический материализм. Заимствован он был из фейербахианского богоборчества. И если социалисты откажутся от этой неорганичной глупости, внедрённой в их мировоззрение, то с ними можно будет сотрудничать в построении социального государства.

Виталий АВЕРЬЯНОВ, директор Института динамического консерватизма, доктор философских наук.

Из рассматриваемых нами трактовок понятия "социализм" самым значимым является опыт конкретного исторического уклада. Потому что все теории стоят гораздо меньше, чем этот 70-летний опыт. Безусловно, это тот реальный социализм, явленный в истории со всеми его грехами, пороками и, в то же время, со всеми его достижениями. Это тот социализм, который должен рассматриваться, когда мы ставим вопрос, возможно ли соединение социалистических идей с православными ценностями.

Однако для нас крайне важно, что социализмом можно называть и определённые старинные традиции русской самоорганизации. Знаменитый спор об общине в XIX веке поставил вопрос о социализме, который существовал в недрах самодержавия в течение многих веков. А значит, можно предположить, что в архетипе русского мужика социалистическое начало было заложено задолго до любых теорий. И может быть, именно здесь заключается разгадка того, почему удалось построить в России такой мощный социалистический уклад в XX веке. Ведь крепостной крестьянин (даже не берём государственных крестьян) владел землей через общину. Часто называли крепостных рабами, но это были рабы-землевладельцы. Собственность эта была, конечно, не частная, а в форме коллективной, общинной. Отсюда и представление о том, что земля — Божья. Кстати говоря, после завершения гражданской войны, как показывают современные исследования, большинство крестьян вернулось к общине. Ни столыпинская реформа, ни даже Декрет о земле, который, безусловно, апеллировал к инстинкту частной собственности, не переломили народное представление о справедливости. В общинных отношениях, при всей их неоднозначности, русский человек видел гарантию от явной социальной несправедливости, от социальных хищников, от скупщиков земли.

Даже Карл Маркс писал в письмах Засулич и в редакцию "Отечественных записок", что Россия, обладая такой мощной и развитой общиной и артелью, сможет перепрыгнуть в социализм, минуя все трагические периоды "первоначального накопления", которые свойственны западной истории.

Герцен полагал, что можно объединить эти русские общины, эти малые социализмы в единый земский собор — такой республиканский парламент. Безусловно, это была утопия, но ведь, если называть вещи своими именами, и марксизм тоже был утопией.