Александр Оськин - Политика, медиа, мир – открытия неравнодушного наблюдателя

С большим опозданием один из моих коллег обнаружил, что на каждом планшетнике, кроме всех необходимых атрибутов интернет-услуг и навигатора, размещено обстоятельное меню, где представлен широкий ассортимент алкогольных и безалкогольных напитков, коктейлей, закусок, первые и вторые блюда, десерты и т. д. На столике на четыре человека стояло четыре планшетника и два платежных терминала для оплаты заказа с помощью банковских карточек. Таким образом я сделал открытие, что рестораны, бары и кафешки мимикрировали в новую модель. Один зал ожидания, как мы подсчитали, имел около 100 посадочных мест и соответственно около 100 планшетников, и таких залов здесь, по-моему, было с десяток.

Я решил поставить эксперимент и заказать через планшетник чай, выбрал английский чай, обыкновенный, без молока, стоимостью по меню $3. Через минуту появился чернокожий официант, сказавший, что такого чая нет, а есть черный чай с бергамотом. На том и порешили. Через пять минут принесли чай в высоком картонном стаканчике с крышкой, емкостью, по-моему, 0,4 литра. Но чай был не черный с бергамотом, а зеленый. То есть в части сервиса американский общепит мне сразу напомнил отечественный.

Еще поразило меня в аэропорту большое количество стендов, полок и стоек с газетами, журналами и книгами, которые размещались практически при каждом магазинчике. Тут даже была некоторая специализация: так, в магазине, торгующем гаджетами и девайсами, была стойка с журналами о технике и интернете, в магазине, торгующем булочками и снеками, – стойка с кулинарными журналами и т. д. А в магазине с товарами в дорогу я обнаружил около 500 наименований журналов, газет и книг. Вот это и поразило, что при планшетной экспансии в бары и рестораны предложение по печатным СМИ было весьма представительно.

Поразило меня и то, что в аэропорту и во всей сфере обслуживания очень много чернокожих. Когда мы ехали из аэропорта Кеннеди в Ла Гуардия, мы взяли на стоянке машину. Дорога заняла минут тридцать, за рулем был водитель-латинос родом из Сан-Диего. Он словоохотливо рассказывал про свою семью (шесть человек с детьми), но в финале оказался обычным вымогателем, содрав с нас двойную плату. В этом он ничем не отличался от наших бомбил-вымогателей, предлагающих свои услуги в московских аэропортах.

«Как много общего и разного», – подумалось мне.

Однодневное пребывание в Нью-Йорке разделилось на две части. Первая – вечерняя, когда Бродвей сиял огнями гигантских рекламных щитов и был перегружен многоязычными потоками людей похлеще московского метро в часы пик. Второй день, облачный и дождливый моросящий, – Бродвей бесстыдно оголил все свои внутренности: за ремонтными сетками трудились рабочие, хмурые и озабоченные. Дождь на Бродвее даже при плюсовой температуре такой же неприятный, как в Лондоне и в Москве. Но пиво в местном ирландском пабе было отменным, и пузырьки в этом напитке, как и в каждом качественном Guinness, опускались сверху вниз вопреки всем законам физики. Приезжайте на Бродвей и проверьте!

Из Москвы в Шанхай мы летели почти девять часов. Китайские стюардессы обслуживали неплохо. Мы потихоньку начали привыкать к национальной еде.

Тему еды мы прорабатывали и по прибытии в Китай. С продуктами здесь полный порядок – супермаркеты и продмагазинчики ломятся от товаров. Компартия смогла не только накормить досыта свое население, но и создать процветающее общество.

Мы прилетели сюда на медиаконференцию и, изучая местный медиарынок, обнаружили, что в городе до последнего времени киосков прессы было более 9000, а сегодня осталось только 7 000, и все они принадлежат государству. Может, поэтому и сокращаются… По нашему опыту, мы знаем, что госсобственность редко дает хороший результат, особенно в сфере малого и среднего предпринимательства.

Местная валюта юань (за один доллар дают шесть юаней) тверда, как Великая Китайская стена. Правительство своим декретом утвердило курс юаня, кажется, на все времена и видит в этом нерыночном решении залог стабильности.

В Китае есть пионеры, комсомольцы и коммунисты. Вступить в эти организации непросто, и членство в них считается престижным. Престижна и служба в армии. Любопытно, что молодых людей, набивших себе татуировки, в армию не берут, соответственно не принимают ни в партию, ни в комсомол. Считается, что татуировки не соответствуют коммунистической идеологии.

В разговорах с местными товарищами (они обращались к нам исключительно как к товарищам) часто поднималась тема Гонконга. Для китайцев сегодня события там – это главное, так как в Гонконге, по сути, проявляется протест против центральной власти. Они эту проблему обсуждают между собой и даже задают вопросы нам, приехавшим на конференцию в Шанхай на несколько дней. И вообще, вопросов китайцы задают нам больше, чем мы им. Например: «А правда, что вы жалеете о советском времени? А как вы относитесь к событиям в Гонконге? А любят ли у вас китайскую лапшу? А как вы думаете, почему в Америке не прижилась китайская лапша? А как вы думаете, можно ли победить коррупцию?..» В наших дискуссиях обнаруживается много схожего в России и Китае. Но власть здесь посильнее, у них не забалуешь, хотя в случае с Гонконгом власть не идет на меры, которые применялись к бунтующим студентам на площади Тяньаньмэнь в Пекине в 1989 году.

Шанхай поражает своими небоскребами, которые натыканы по всей его гигантской площади, городскими двухэтажными магистралями и пятиэтажными развязками. Город еще называют «кошельком» КНР, может, поэтому сюда тянутся люди со всей страны, население города составляет около 30 миллионов человек.

Метро здесь великолепное, вагоны шире московских в полтора раза. И все они с кондиционерами, с надписями и объявлениями на английском языке. Город разбросан на огромной территории, у него нет какой-то определенной структуры, видимо, застройка велась хаотично. Но места есть очень красивые, особенно если на все это смотреть со смотровой площадки телебашни на высоте почти с полкилометра.

Посетив несколько рынков в Шанхае, я пришел к выводу, что они очень похожи на турецкие: и там, и там много китайских вещей, продавцы заинтересованно торгуются, сбрасывают цены иногда в пять раз. Но здесь каждая торговая точка оформлена в виде бутика со стандартными размерами, ассортимент пошире, включая, к примеру, художественные картины, товары к празднику Хеллоуин, буддийские атрибуты. Купить здесь можно все, чего не скажешь о турецких рынках.

В ресторанах здесь очень много непривычной для нас пищи. К примеру, мы на четверых съели одну кобру весом в пять килограммов, она оказалась на редкость мясистой и хорошо пошла с пивом. В другом ресторанчике решили отведать черепаху (суп и жаркое). Мясо оказалось нежным, практически деликатесным, гиды нас предупредили, что мужчинам эта еда очень полезна, а для женщин хороша не для всех: у беременных может вызвать выкидыш. Мы черепаху запивали китайской водкой крепостью 41,2 градуса. Гадость редкостная. Рюмочки подавали объемом 25 граммов. Что кобра, что черепаха мне понравились – организм от них только окреп.