Александр Оськин - Политика, медиа, мир – открытия неравнодушного наблюдателя

По всему городу натыканы массажные салоны. Часовая процедура стоит 68 юаней (11 долларов). В старом городе во французском квартале много красивых и стройных китаянок. Говорят, что среди них есть много весьма доступных.

Особая тема – народная медицина. Здесь травами берутся лечить все. Приходишь в такой центр, врач в белом халате берет тебя за руку, щупает пульс минут десять, ставит тебе диагноз, на 80 % он совпадает с твоими болячками. Пишет длинный рецепт на китайском. Потом его подчиненные готовят травяную смесь из 30–40 составляющих. Пьется в формате чая 1–3 месяца.

Вечером в городском парке мы наткнулись на аллею, где каждые 10 метров стояла установка караоке, и народ оглушительно громко пел любимые песни. Поразило и другое – в соседнем парке в определенное время собираются родители сыновей и дочерей и по портретам и кратким резюме договариваются о знакомстве и возможном браке. Объясняется это тем, что парни и девушки много работают и времени у них на знакомства практически нет.

Надо сказать, что занятость здесь действительно высокая, зарплаты низкие, но работают все, кто может. Прощаясь с нами, сопровождавшая нас гид Марина (директор русских программ местной туркомпании) пригласила приезжать в Китай еще и еще раз и добавила, что Гуанчжоу расположен в самой богатой части страны, а на острове Хайнань (острове Любви) есть все для хорошего отдыха.

И я подумал, что в Китай надо ездить почаще. Из этой страны события в России смотрятся по-другому и в другом свете.

В Бангкок я прилетел вьетнамскими авиалиниями. Билеты брал еще в июне, поэтому цены на них по нынешним временам выглядят смешными. Говорят, что из Москвы прямые рейсы сюда летят полупустыми. В Паттайе в прошлом году русские туристы попадались каждые 3–5 метров, а сегодня хорошо если наши соотечественники встречаются раз на 50 метров. Я слышал, что объем приезжих из России упал на 50–80 %. Компания «Тез Тур» раньше привозила из Москвы по 8 тысяч человек в неделю. Сейчас – только по тысяче. Значительно опустели бары, рестораны, поникла сфера услуг. Местные турбюро сократили русский персонал наполовину. Но таиландская валюта бат стоит твердо: 32,8 за один доллар.

Меня здесь спрашивали, как долго продлится кризис в России. Я ответил, что лет пять будет трудно. Мне возразили, что, мол, обещали завершить кризис через два года. Я сказал, что прогнозы у всех разные, мой – до пяти лет.

Чтобы отвлечься от печальных мыслей, я купил тур на большой пиратский корабль «Адмиралика» вместимостью 160 пассажиров. Команда была облачена в пиратскую одежду, все русскоговорящие. А наших туристов было менее 100 человек. Капитан корабля – Бордовая Борода. Его подруга – Бэтси, вошедшая в историю как самая кровавая женщина-пират. Публику развлекали – пели, танцевали. Все путешествие, кроме морских остановок, напоминало мюзикл: своеобразную морскую оперетту с живой музыкой и шутками. Сиамский залив был безоблачным и тихим; необитаемые острова с райскими пляжами; рыбалка успешной, завтраки-обеды – сытными. Все мы веселились и о печальном не думали.

Я познакомился с замечательной супружеской парой из Сахалина – Ириной и Сергеем. Они много хорошего рассказывали о своем острове, сетовали, что их гигантские крабы никак не доберутся до Москвы. Они так мне расхваливали свой Сахалин, что мне захотелось, как говорится, отправиться туда и убедиться в этом самостоятельно.

Количество русскоговорящих на корабле и их оптимизм радовали и вселяли надежду в то, что, может быть, и в наших краях жизнь наладится, как и на Сахалине. Правда, климат там похуже московского. В остальном – островитяне живут неплохо. Вспомнилась старая армейская поговорка: жить подальше от начальства и поближе к кухне.

К большой плавучей барже в Сиамском заливе нас подвезли на скоростной лодке. Баржа была одновременно площадкой для запуска морских парашютистов. Когда мы подошли к этой точке, выходить из катера, признаюсь, не очень хотелось. Однако пришлось взять себя в руки и вскарабкаться на платформу. Нас выстроили в цепочку, сделали какие-то пометки маркерами на руках. Тайка спросила, готов ли я лететь с парашютом с погружением в воду – я ответил утвердительно.

Особого желания летать с парашютом по-прежнему не было, но и выходить из быстродвижущейся очереди было неудобно. Через 15 минут две ловкие девушки надели на меня спецснаряжение: толстыми ремнями обхватили пояс и бедра и передали в руки трех парней. Тайцы быстро подключили меня застежками к лежащему рядом парашюту и толкнули в спину, сказав: «Беги!» Передо мной неожиданно натянулся трос, привязанный к катеру, над головой стал подниматься парашют. Катер ускорил движение, и я взлетел. Чем быстрее двигался катер, тем выше поднимался мой парашют. Люди, баржа и суда в море быстро превращались в небольшие точки. Появилось ощущение покоя и стабильности. Я висел на лямках, как в люльке, и с интересом рассматривал морскую поверхность с некоторым чувством превосходства над теми, кто остался внизу.

После нескольких минут полета катер замедлил движение и меня опустили в воду – примерно по пояс. Затем катер вновь увеличил скорость, и я взлетел. Мой катер двинулся к барже, опытный рулевой ловко опустил меня на платформу. Меня подхватили крепкие руки, погасили мой парашют, отстегнули все ремни. Полет закончился без особого всплеска адреналина. Потом вернулись на лодке, отправились на необитаемый остров – здесь уже было все как обычно.

На следующий день я по заведенной традиции отправился на змеиную ферму. Меня поразило, что там я был единственным посетителем, и вся русскоговорящая обслуга занималась практически только моей персоной. Сказалось резкое падение турпотока из России. Кобра мне обошлась в 4000 бат (примерно 7 тысяч рублей на нынешние деньги). Живую тварь мне дали подержать в руках, повар в это время держал ее за голову. Потом пригласили к столу. Змею разделали быстро: кровь в один стаканчик, бьющееся сердце в другой, желчь – в третий. В первый и третий стаканы добавили алкоголя. Все это я по очереди проглотил и пошел осматривать местные многочисленные террариумы. Особенно меня поразила стеклянная коробка с плюющейся коброй, передняя стенка которой была покрыта ядовитыми плевками. Эта кобра вела себя здесь весьма агрессивно. Рядом с этой клеткой было, признаюсь, не по себе. Говорят, что эта кобра метит человеку в глаза – тем и опасна.

Не досмотрев до конца весь этот зверинец, я вернулся к столу, где меня уже ждал супчик из кобры и все ее тело, зажаренное во фритюре. Плюс бутылка холодного Heineken. На вкус кобра напоминала нежного цыпленка.