Литературная Газета - Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Пристальный взгляд

Книжный ряд / Первая полоса / Книга недели

Теги:Сергей Войтиков , Армия и власть Корнилов , Вацетис , Тухачевский , 1905–1937

Сергей Войтиков. Армия и власть Корнилов, Вацетис, Тухачевский. 1905–1937 М.: Центрполиграф 2016. 784 с.: ил. 2000 экз.

Московский историк Сергей Войтиков предпринял интересную и даже, можно сказать, смелую попытку раскрыть тему взаимоотношений армии и власти, военного строительства за период немногим более трёх десятилетий. Но они вместили и 1905 год, и Первую мировую войну, и войну Гражданскую, и период строительства Красной армии.

К числу важных достоинств книги стоит отнести то, что Войтиков вводит в массовый оборот новые исторические документы и свидетельства, а также касается судеб и роли не только известных фигур (Корнилов, Сталин, Троцкий, Вацетис и других), но и фигур менее известных, без которых многое в истории могло бы пойти по-иному. Картина военного строительства в стране получает более полную и объективную картину.

Автор убедительно показывает, что «армия и власть – важная научная проблема. Как только власть ослабевает, армия поднимает голову. Большевистская партия и ленинское правительство смогли накинуть «узду» (выражение Сталина) на руководство созданной ими в 1918 г. Красной армии, что стало одной из главных причин удержания большевиками государственной власти» . На многие острые вопросы отвечает эта книга.

За что рубали белых?!125 назад родился писатель Дмитрий Фурманов

Политика / Первая полоса / Главная тема

Фото: ХудожникСсергей Малютин

Теги:Фурманов , гражданская война , литература

Гражданская война – всегда народное бедствие. О том, что в ней нет ни правых, ни виноватых, никто не спорит. Но в любой войне есть справедливость и несправедливость. Равно как и в её последующей оценке. Получилось так, что самые правдивые книги о Гражданской войне в России были написаны советскими писателями вскоре после её окончания. А одними из лучших произведений о том драматичном времени по праву считаются романы Дмитрия Фурманова «Чапаев» и «Мятеж». Перечитывая их сейчас, поражаешься не только точности языка и достоверности деталей, но и тому, сколь объективна эта проза и сколь независима от каких-либо идейных установок. Это уже потом, спустя десятилетия, началась по­этизация «господ офицеров», мол, белая армия сплошь состояла из культурных, утончённых и благородных людей, а Красная – из маргинальных головорезов. Но сколько бы сил ни тратилось на искажение правды, как бы её ни топили в мутных водах демагогии, она всплывёт и вернёт свой облик… И он будет таков: при всём трагизме братоубийства белогвардейцы сражались вовсе не за будущее России, а за свои утраченные привилегии эксплуататоров. А красноармейцы бились за то, чтобы от эксплуатации освободиться и позволить народу самому решать свою судьбу. Всем миром была создана новая Россия, ставшая при этом единственной и легитимной преемницей старой в лучших её державных про­явлениях.

Истории не нужны трактовки. Ей необходимы выводы. А выводам требуется объективность. Дмитрий Фурманов – один из тех писателей, кто дарит нам возможность знать исцеляющую историческую правду.

Продолжение темы на стр. 6

Революция и идеология

Колумнисты ЛГ / Очевидец

Рыбас Святослав

Теги:общество , политика , государство

Исполняется 100 лет сговору против порядка госуправления в России, который созрел в 1916 году. Его участники хотели сделать управление эффективнее и – всего-навсего – посадить на трон подконтрольного царя. В этом переустройстве участвовали только «свои» – великие князья, промышленники-олигархи, банкиры, генералы, депутаты Госдумы, члены Государственного Совета, профессора.

Россия находилась одномоментно в двух исторических временах: и в передовом капитализме, и в позднем Средневековье (подавляющее большинство крестьян). Соединить времена попытался Столыпин, но реформы не были завершены. Чтобы пресечь хищническое доминирование банков (две трети – иностранные) и перекупщиков зерна, он потребовал перевести в своё ведение крупнейший государственный Крестьянский банк, чтобы оградить проводимые реформы от влияния частных интересов. Но вскоре был убит. Василий Шульгин считал: убит на почве борьбы за бюджетные деньги.

Кстати, всеобщая забастовка 1905 года финансировалась крупным капиталом: бизнес вышел на тропу войны с государством.

Экономические проблемы, борьба за бюджетные деньги и конкуренция на международных рынках – лишь часть революционных обстоятельств. Главное – в идейном состоянии общества, которое острее всего выражали молодёжь и деятели культуры. По числу людей со средним образованием Россия обогнала Францию, а по числу студентов не уступала Великобритании. В идейном плане это был кадровый резерв либеральной оппозиции. Молодые ощущали себя «лишними людьми» (вроде того, как в 1980-х годах масса выпускников советских вузов, став невостребованной, была в роли вечно недовольных «младших научных сотрудников»).

Философ С.Л. Франк объяснял политический и социальный радикализм русской интеллигенции её склонностью «видеть в политической борьбе, и притом в наиболее резких её приёмах – заговоре, восстании, терроре и т.п., – ближайший и важнейший путь к народному благу».

И литературный барометр тогда указывал на «бурю». Доминировало явление, именуемое Серебряным веком. Его «герои» испытывают колоссальное давление переломной эпохи. Их мир поражён эпидемией самоубийств. Расцвели богохульство, сексуальная распущенность, культ греха, утрата инстинкта самосохранения. Литература отражала крах дворянской России с её идеалами самоотверженного служения Отечеству. (Задумайтесь о современной театральной практике дискредитировать, иначе не скажешь, классические пьесы.) Дворяне как сословный хребет государства с их очаровательными «вишнё­выми садами», продавая под давлением экономической реальности усадьбы, превращались в служащих. Перерождалась их психология. Надо ли удивляться, что многие бывшие дворяне стали героями будущих потрясений?

И вот что крайне важно в оценке эпохи. Государство, начиная колоссальные великие реформы, не имело идеологических союзников. Положение церкви, выполнявшей также задачи государственной идео­логии, было крайне тяжёлым. В сельских приходах, например, священники были в полной экономической зависимости от крестьян, нужда их заставляла угодничать перед богатыми прихожанами, уничтожался авторитет церкви. Начав модернизацию, власть не поддержала своих культурных и идеологических агентов на местах. Подвигая подданных к индивидуализму, развитию предприимчивости, правовой грамотности и другим основам рационального жизнеустройства, власть не подготовила идеологии обновлённой России.