Артемий Низовцев - Человек – продукт эволюции?! Всё ли тут так однозначно?!

То есть случайный характер мутаций означает для живого существа возможность лишь приспосабливаться к среде, но не возможность выхода за пределы среды.

По этой причине бессмысленно рассматривать мутации в качестве основного сквозного фактора, приведшего в конечном итоге бактерию к внеприродному в значительной степени существу – человеку.

Тем не менее, на этой – преувеличенной – роли случайности настаивают эволюционисты, отказываясь понять, что источником возникновения самосознания не может быть естественный (случайный) набор такой программы в геноме, которая дает не наилучшее приспособление существа к окружению, а, напротив, в значительной степени, провоцирует в итоге стремление к полному отделению живого существа от природы.

Во-вторых, случайные мутации за короткое время, – а именно за относительно непродолжительное время появилась сложнейшая совокупность генов, необходимая для возникновения новых (человеческих) свойств, – не могли сформировать программу самосознания такой сложности, но, тем не менее, она появилась, так же, кстати, как и гены, которые обусловливают способность к словесной речи.

В-третьих, все эти новые программы, в корне меняющие впервые после миллиардов лет эволюции в этом мире живое существо, ранее, как и все остальные существа, «погруженное» в среду, на существо, «вынырнувшее» отчасти из этой среды и начинающее «оглядываться» на новом уровне вокруг себя, появились практически синхронно.

В-четвертых, мутации в живых организмах есть проявление взаимодействия организмов с окружающей средой, то есть с другими организмами и неорганическим соединениями. С помощью этого проявления организмы закрепляют в своих программах, записанных на белковых соединениях в геноме, позитивный для себя отклик этого взаимодействия, найденный как бы случайно. Однако эта «случайность» отнюдь не случайна для живых организмов, поскольку отличие живых организмов от безжизненных комплексов состоит в способности к поиску наиболее приемлемых условий для себя методом проб и ошибок, на что неживое не способно.

Поэтому каждое позитивное случайное изменение, отражающееся в структуре генома, означает накопление количества этих спонтанных «поисковых» изменений, неизбежно приводящее с достижением определенного предела к качественным изменениям организма. Тем не менее, любые природные процессы имеют естественные границы, следствием которых является то, что переход количественных случайных изменений в качественные структурные преобразования замыкается в установленных природных рамках: в данном случае – в рамках рефлекторно-инстинктивных действий всех организмов, что представляет собой единственно возможное проявление сознания на уровне случайных изменений (мутаций), следствие чего является лишь поиск более приемлемых условий для существования методом проб и ошибок.

Единственно возможным это проявление сознания является, таким образом, потому, что использование новых связей организмом, позитивных для размножения, означает, по сути, постепенное формирование только «условных» рефлексов на запомнившееся раздражение, отражающееся на фенотипе.

С одной стороны, подобное явление не имеет отношения к произволу, и его нельзя назвать чисто случайным.

С другой стороны, сознание живого организма на данном уровне развития, то есть при наличии программы, способной лишь инициировать рефлекторно-инстинктивные действия, само по себе не способно перейти на новый уровень сознания, который отличается свободным выражением себя, то есть – к самостоятельному и инициативному переводу того, что есть в то, чего нет, но хочется, чтобы было.

Поэтому отбор на базе случайных изменений кода белковых соединений и соответствующее формирование совокупности генов, которая в свою очередь может дать миллионы дополнительных белковых соединений, а число вариантов взаимодействия этих белковых комплексов возрастает до астрономических величин, способен дать лишь основу для введения программы, открывающей возможность выхода этого самого совершенного, но еще чисто природного существа на другой уровень сознания, позволяющий этому существу превратиться из природного существа отчасти во внеприродную сущность.

Надо полагать, вероятность случайного выбора из имеющихся миллиардов вариантов в течение любого мыслимого срока единственной компактной программы для осознанно-целевой деятельности существа, в данном случае высокоразвитого примата, близка к нулю.

Этот фактор сам по себе, по-видимому, означает искусственный способ установки и фиксации новой программы в этой совокупности генов с миллиардами вариантов программирования, на что способно, по нашему мнению, только единое сознание голографической проекции, проявлением которого является каждое живое существо, отличающееся именно наличием сознания.

Но сознание человека, в отличие от любого живого существа, как мы наблюдаем, имеет два уровня: низший (практически несвободный) – рефлекторно-инстинктивный по механизму действия, и высший – осознанно-целевой (свободный), но не способный функционировать в бытии самостоятельно, то есть без участия низшего сознания, являющегося базовым уровнем сознания.

В-пятых, известно, что самки макак и шимпанзе способны идентифицировать себя с отражением в зеркале, что помогает им, в частности, вычесывать паразитов из локальных мест спины без помощи других обезьян.

Кажется, что в этом случае нет разницы между человеком, узнающим себя в зеркальном отражении, и обезьяной, а данный факт только подтверждает чисто эволюционный – в результате случайных мутаций – способ появления человека.

Однако, напротив, данный феномен только дополнительно подтверждает неслучайный характер генетического изменения обезьяны с превращением ее в человека.

Дело в том, что способностей обезьяны, как это было указано выше, вполне достаточно, чтобы сопоставить себя с отражением в зеркале, но – только для того, чтобы удачнее почесаться, то есть, креативности тут нет и впомине, как нет и личности. Тут не происходит никакого конструктивного взаимодействия с окружающей обезьяну средой, в результате которого происходило бы целевой изменение среды.

Человек же, точнее, его индивидуальное сознание через отражение в зеркальной поверхности всегда определяет себя в качестве личности – единственной и неповторимой, которая благодаря самосознанию, или отделению от окружающего определением себя, не пассивна по отношению к зеркалу, а способна произвести или найти его, если без зеркала невозможно обойтись, для достижения планомерно поставленных, а не сиюминутных или спонтанных целей.