Яков Манн - О любви, которой уже нет

Вот и теперь, вернувшись из аптеки, она набросилась на Наташу:

– Конечно здесь сыро, говорила тебе вчера – стирай на улице!

– Мама, вчера же дождь шел!

– Да он может еще три дня идти, что же, так и разводить сырость!

Снаружи послышался очередной раскат грома, затем у меня на глазах часть стены отвалилась и на пол потекла вода. Тяжелый дух мокрой земли наполнил подвал, перекрывая все прежние запахи. Наташа, схватив Светочку, взобралась на кровать, вода все натекала и пол вскоре был весь покрыт водой. Наш подвал напоминал полузатопленный корабль, готовый идти ко дну.

– Мама, – крикнула Наташа, – возьми ее. Шлепая по воде, подошла теща, взяла ребенка, села на край кровати.

Наташа подошла к шкафу и стала переодеваться.

– Наташ, ты куда? – спросила теща виновато, как всегда после ссоры.

– Я возьму Свету, пойду в партийный комитет, я им расскажу как люди живут…

Она говорила как в горячке, что–то искала в шкафу и похоже не помнила что.

– Наташа, иди сюда, – я протянул к ней руку. Я уже был далеко не тот комсомолец – активист, что когда–то, это все осталось в институте, я уже понимал в каком обществе мы живем. Я взял ее худую горячую ладонь:

– Успокойся, родная, никому до нас дела нет, никуда не ходи, пожалуйста. Завтра выйдет солнце, подсушит, залепим стену…

Я обнимал и утешал плачущую Наташу, рядом на той же кровати сидела пригорюнившаяся теща, укачивая ребенка.

Вода медленно прибывала…

СОСЕДИ

Зима еще не пришла, а листья уже осыпались, они лежали толстым ковром на асфальте, перекатывались по траве, мокли в лужах. Держа в руках большую дворницкую метлу я упорно старался собрать проклятые листья в кучу, но промозглый ветер разгонял их опять.

Наконец я плюнул и пошел домой. Все равно листья еще не высохли достаточно после недавних дождей, чтобы их жечь, хотя другие дворники все-же ухитрялись их зажечь. Над заводским поселком, где я теперь жил, стоял белесый дымок от тлеющих листьев и веяло едким запахом горелого.

Иногда я подменял тещу, которая привезла нас сюда, устроившись дворником в заводской поселок. Дворнику полагалась комната, в которой она и поселилась, а также мы, а также Наташин брат Саша, долговязый подросток, добрый как телёнок, который прежде жил с отцом.

Комната была хорошего размера, но когда все ложились – Света в кроватке, мы на раскладном диване, теща на раскладушке и Саша на полу – пройти по комнате было невозможно.

Но все это искупалось крепкими стенами, прочной крышей, вечно–теплыми батареями, водой в кране и ванной.

В квартире мы были не одни, была еще одна комната где жили соседи: тучная, с виду интеллигентная старуха и ее сын, верзила лет 40, похоже алкоголик. С ними мы должны были делить кухню и ванну.

Я занес метлу в дворницкую будку и направился в ясли за дочкой. Сегодня был ее первый день. Наша умненькая опрятная девочка научилась проситься на горшок в 10 месяцев, и я с гордостью сообщил об этом воспитательнице, немало удивившись ее безразличию.

Света ждала меня, стоя в кроватке в сухих колготках. Но когда мы уходили, мне вручили ее вещи в которых лежали 2 пары мокрых насквозь колготок. Я нисколько не удивился, когда на следующий же день она заболела.

Дома нас ждала Наташа с обедом. Саша подошел ко мне и отвел меня в сторону, хотя уединиться в нашей квартире было нелегко – что днем, то ночью.

– Я знаю где твой приемник, – тихо сказал он.

– И где же?

– Сосед украл, один мой знакомый видел как он нес его на барахолку.

– Да, жаль, другой теперь не скоро куплю.

– Что же мы делать будем? – Саша не мог простить себе, что он забыл приемник на кухне.

– Ничего, постарайся больше не оставлять вещи на кухне. Пошли обедать.

Мы заканчивали свой обед, когда из соседской комнаты донесся рык соседа:

– Иди спать, иди спать!

Я слыхал это раньше и пропускал мимо ушей, но тут заинтересовался и спросил:

– Чего он ее загоняет спать, рано же еще?

Наташа показала мне глазами на Сашу, мол не при ребёнке, теща пробормотала какие–то ругательства. Саша посмотрел на меня снисходительно:

– Шпокать хочет, урод.

После обеда мы с Наташей пошли принимать ванну, единственное место, где мы могли уединиться. Я включил горячую воду и стал раздеваться с удовольствием глядя на Наташу. Она уже оправилась от родов, ее смуглая фигурка опять стала стройной, живот – плоским, небольшая грудь вернула красивую форму, несмотря на ежедневную кормежку молоком и сцеживание. Наташа смущенно отвернулась, она все еще стеснялась меня после двух лет брака.

Я уже хотел залезть в ванну, когда заметил в окошке под потолком чью–то голову. Я присмотрелся – сосед! Пока я натянул трусы и забежал в туалет, который примыкал к ванне, там уже никого не было, только распахнутая дверь указывала на что здесь кто–то был.

Я глянул на унитаз, для меня низко, но сосед с его 1м 90 см роста вполне мог все видеть, стоя на унитазе.

– Наташа,– крикнул я через дверь, – закрой дверь и мойся, я тут покараулю, завтра краску куплю, закрашу это клятое окно.

На следующий день Саша отозвал меня в сторонку. Я уже знал, что это плохие вести.

– Ну давай, выкладывай, – со вздохом сказал я.

– Сегодня сосед Наташку за грудь лапал в коридоре.

– Она мне ничего не сказала…

– Боится за тебя, он вон какой здоровый.

– Ну лады. Где они сейчас?

– У себя в комнате.

– Саша, когда она пойдет на кухню не пускай ее обратно пока я тебя не позову. Делай что хочешь, но ее не пускай.

–Ладно, постараюсь.

Ждать пришлось недолго, вскоре соседка величественно протопала на кухню. Я беззвучно открыл дверь нашей комнаты и тихо вышел в коридор. Затем, кивнув Сашке, скользнул в комнату соседей. Сосед лежал на диване, огромный и, по–моему, выпивший. В комнате стоял тяжелый дух немытого тела смешанный с запахом водочного перегара.

– А–а, сосед пришел… – Он поднялся на ноги и стоял ухмыляясь. – А твоя жена ничего…

Тут я его ударил в незащищенный подбородок слева сбоку своей сильной левой рукой в которую я вложил весь вес своего тела и всю свою ненависть. Он упал, не издав ни звука. Я посмотрел на простертое на полу тело. Он не двигался, только между ногами на серой пижаме появилось темное пятно, которое быстро увеличивалось. Резко запахло мочой.

Я выскользнул в коридор, отозвал Сашу.

Через 10 минут соседка вернулась в свою комнату и мы долго слышали ее крики, угрозы, плач.

На следующий день наш сосед исчез, сбежал из квартиры и из нашей жизни.

Но долго нам там жить не пришлось, теща не выдержала и с кем–то поругалась на работе. Видно она поругалась с важным человеком, так что с работы ей вскоре пришлось уйти. И нам надо было искать новое жилье.