Армен Гаспарян - Убить Сталина

Декабрь 1927 года. Только что страна торжественно отметила десятилетие пролетарской революции. Но Тухачевский зорко смотрит в завтрашний день. Он предлагает Сталину не мелочиться, а создать в ближайшие годы в Советском Союзе 100 тысяч танков. Оценили масштабность мышления? Содрогнулись от невиданной мощи? И все было бы хорошо, за исключением незначительного пустяка. В годы Второй мировой войны столько танков не смогли выпустить все участвовавшие в ней страны, вместе взятые. Не потянули. При том, что на армию работало большинство заводов. А тут предлагалось сделать в одном отдельно взятом государстве с не самой мощной и передовой экономикой.

Но даже и не это главное. Тухачевский ратовал за танк Т-35. Это действительно был монстр. 11 человек экипажа, пять (!) башен и три пушки. Мировая буржуазия бы не просто содрогнулась от ужаса, а немедленно получила бы инфаркт, только завидев в бинокли эту колесницу разрушения. И лишь одна незначительная мелочь помешала долгожданному триумфу: в бою управлять этим танком было невозможно. Но разве на такой пустяк нужно обращать внимание? Главное ведь, что гениальный провидец ратовал за танковые войска. И совершенно неважно, что получилось все не благодаря, а как раз вопреки Тухачевскому. На веру в миф времен Хрущева это никак не влияет.

Предварительный итог. Никаким военным гением Тухачевский не был. Ни стратегическим, ни тактическим, ни полководческим. Его гибель сама по себе трагична и поучительна. Но никакого урона обороноспособности страны она не принесла. Напротив, Сталин таким варварским способом избавил армию от вопиющей некомпетентности и постоянных проявлений глупости. Я понимаю, что это звучит запредельно цинично и жестоко, но такова правда. Это факт. И как его ни поверни, фактом он быть не перестанет.

А вот теперь, когда мы получили представление, что из себя представлял Тухачевский, посмотрим пристально на события 1937 года. Сегодня благодаря массиву рассекреченных и опубликованных документов мы можем точно воспроизвести хронологию событий. И сразу же упираемся в устойчивый миф: было все благополучно в рядах Красной Армии, а потом вот неожиданно возник 1937 год. Это абсолютная чепуха. Разработка военных началась еще за двенадцать лет до этого. А вернее сказать, бывших господ офицеров Русской императорской армии никогда рабоче-крестьянская власть не выпускала из поля зрения.

Еще в 1925 году агент ГПУ Овсянников отмечал в донесении, что у Тухачевского наблюдается «бонапартизм». Само по себе это, разумеется, не тянуло на преступление, но по реалиям той эпохи органы получили возможность задуматься над фактом, проанализировать и потом пристально присмотреться к объекту. И не только к нему. Многие сегодня забывают, например, про дело «Весна». Тогда, в начале 30-х годов, в его рамках было арестовано более 3000 офицеров и генералов – бывших носителей золотых погонов, перешедших на сторону большевиков.

Теоретически в их числе легко мог оказаться и бывший поручик лейб-гвардии Семеновского полка. Тем более что в документах следствия его фамилия многократно упоминалась. Сталин писал тогда Орджоникидзе: «Тухачевский оказался в плену у антисоветских элементов и был сугубо обработан антисоветскими элементами из ряда правых. Возможно ли это? Конечно, возможно, раз оно не исключено. Покончить с этим делом обычным порядком (немедленный арест и прочее) нельзя. Нужно хорошенько обдумать это дело» . Обдумали действительно обстоятельно. Несколько лет на это ушло.

Согласно официальной версии всех этих событий, заговор сформировался в 1932 году. Руководили всем народный комиссар внутренних дел Ягода, первый секретарь ВЦИК Енукидзе и любимец партии Бухарин. Потом военным закономерно захотелось самим решить все вопросы, и во главе встал Тухачевский. Расценивая (и небезосновательно) себя как элиту общества, бывшие герои Гражданской войны планировали установить собственную диктатуру. Было составлено два плана действий. Первый предусматривал поражение в грядущей войне с Германией, свержение Сталина и заключение мира на условиях противника. Второй строился на возможности совершения переворота в мирное время. Правительство должно было быть арестовано.

Сталин узнал про существование заговора зимой 1937 года. Последовали превентивные меры. Первыми жертвами стали политические лидеры: Бухарин, Ягода, Енукидзе. Военные получили очень ясный сигнал: и об их планах Генеральный секретарь ВКП (б) уже осведомлен. Ворошилов открыто заявил, что в рядах армии действует вражеская организация. Тухачевский понял, что медлить нельзя, и назначил переворот на 1 мая. Идеальная дата. Парад на Красной площади позволяет ввести в столицу войска. Но Сталин этот ход разгадал. Были приняты совершенно беспрецедентные меры безопасности. На крышу ГУМа посадили снайперов, все пропуска в Кремль заменили. Ворошилов взял с собой в тот день пистолет. Все эти факторы стали известны заговорщикам, и от своего плана они отказались. Им это не помогло.

24 мая 1937 года маршал Тухачевский был арестован. Уже через два дня он начал давать показания. Откроем следственное дело № 11923 из архива Федеральной службы безопасности: «Народному комиссару внутренних дел Ежову. Заявляю, что признаю наличие антисоветского военно-троцкистского заговора и то, что я был во главе его. Обязуюсь самостоятельно изложить следствию все, касающееся заговора, не утаивая никого из его участников и ни одного факта и документа. Тухачевский» .

Он действительно все рассказал, без утайки. Назвал фамилии. Что ни человек, то легенда первых лет советской власти. Фельдман, Примаков, Путна… Об одном из участников хотел бы рассказать особо: Артур Христианович Артузов. Создатель советской контрразведки и разведки. Это он разрабатывал и был активным участником легендарных операций «Синдикат-2» и «Трест». Подвела его дружба с Тухачевским на ниве музыки и отстаивание своего мнения перед Сталиным. Он привык говорить все, что думает, Дзержинскому и Менжинскому. Эпоха поменялась, но Артузов этого почему-то не учел.

Первые пять маршалов (слева направо): М. Н. Тухачевский, К. Е. Ворошилов, А. И. Егоров (сидят), С. М. Буденный и В. К. Блюхер (стоят).

В письме народному комиссару внутренних дел он отмечал: «Только Дзержинский придавал исключительное значение разбору на коллегии провалов и неудач в работе. На них он учил чекистов. Я бы очень хотел, чтобы и Вы признали этот метод полезным» . Ежов с письмом ознакомился. И даже написал резолюцию, суть которой сводилась к тому, что в провалах действительно нужно разбираться. Так и поступили. Разобрались. Артузову был предъявлен целый букет диких обвинений: шпионаж, совершение террористических актов, подрывная деятельность. За каждым из этих пунктов стояло только одно – расстрел.