Литературная Газета - Литературная Газета 6585 ( № 5 2017)

Говорил золотыми стихами110 лет назад родился Дмитрий Кедрин

Первая полоса / Литература

Фото: Художник Раиса Арефьева, 2012 год

Теги:Дмитрий Кедрин , поэзия

Творческая жизнь Дмитрия Кедрина началась и трагически оборвалась при советской власти, причём в самый спорный и многократно сфальсифицированный период. Его высоко летящая муза бросала свой взор и на обычную жизнь простых людей, и на актуальный социальный контекст, и на философскую перебранку природы и человека.

Надрывался Дзержинский,

выкашливал лёгкие Горький,

Десять жизней людских отработал

Владимир Ильич…

Эти строки воспели новую власть куда лучше, чем все её эпические прославления. Моцартианство трагизма, высочайшая культура и прозорливость возвышают творчество Кедрина над эпохой, в которой он жил, но не отрывают от исторических корней. Всякая его строка вплетена в непрерывную великую русскую поэтическую линию.

В литературе он был зодчим. Выстраивал свои стихи из мельчайших деталей, создавая изумительное стройное целое. И именно поэма «Зодчие» стала одним из главных его произведений.

Считается, что поэты часто предвидят свою смерть. Незадолго до трагической гибели Кедрин написал:

На Пушкино в девять идёт электричка.

Послушайте, вы отказаться не вправе:

Кукушка снесла в нашей роще яичко,

Чтоб вас с наступающим счастьем поздравить!

Именно электричка стала последним местом пребывания Кедрина на земле. Жизнь поэтического зодчего оборвалась нелепо и страшно. Но храм его поэзии будет стоять вечно.

Продолжение темы на стр. 6, 9

Летопись обороны Донбасса

Книжный ряд / Первая полоса / Книга недели

Теги:Геннадий Дубовой. Рыцари Новороссии , Хроники корреспондента легендарного Моторолы

Геннадий Дубовой. Рыцари Новороссии. Хроники корреспондента легендарного Моторолы. М.: Книжный мир, 2017. 320 с. 1000 экз.

Тема Новороссии актуализируется каждый день – с новым обстрелом ДНР/ЛНР, с новыми жертвами, с очередными политическим кульбитами на Минских переговорах. Кажется, что ещё рано подводить итоги, что маятник может качнуться в любую сторону, и всё-таки ясно: ничто не сможет заставить Донецк и Луганск вернуться в украинскую юрисдикцию. А значит, уже сегодня следует кропотливо собирать свидетельства, фиксировать события, формировать первый раздел новейшей истории Донбасса – «Сопротивление» – не важно, в составе России он окажется или в виде независимого государства. Автор книги Геннадий Дубовой, с позывным «Корреспондент», на передовой с первых дней вой­ны. Служил под командованием Стрелкова, Моторолы, Викинга. Всегда в одной руке автомат, в другой – камера. Враги называли его «пресс-секретарём» Моторолы, друзья – одним из идеологов народной Новороссии. Новеллы, статьи и очерки, собранные в этой книге, – летопись героической обороны Донбасса. Герои книги – соратники и боевые товарищи Дубового, те, кого можно, не стесняясь, назвать «пассионариями» или, если угодно, «солью русской земли». Как они решились на поступок? Какими мотивами руководствовались? Как вызревало и чем является сегодня народное сопротивление непокорённого Донбасса?

Ненавистники

Колумнисты ЛГ / Очевидец / Очевиде

Макаров Анатолий

Несдержанных на язык вольнодумцев, тайных оппозиционеров, диссидентов, застольных ругателей в России хватало всегда. Даже среди приближённых к верхам. Чего уж говорить о кругах разночинных интеллектуалов, среди которых я провёл лучшие годы. Социальную неприкаянность они воплощали в непочтительной трепотне, в анекдотах, подковырках и подначках по поводу очередного исторического решения партии или пропагандистской кампании типа «экономика должна быть экономной».

В чём, однако, невозможно было их обвинить, так это в кощунстве по отношению к своему народу. Они среди него жили, обитали в одних и тех же домах, ходили в одни и те же школы, маялись в общих очередях и не отделяли себя от него. Вся читающая страна потешалась над героями Зощенко, узнавая себя в них и тем самым как бы саму себя преодолевая. Но вот пронзительная мысль Людмилы Петрушевской: началась вой­на, и эти нелепые, косноязычные люди надели гимнастёрки и пошли умирать за своих коммунальных соседей, за непутёвую страну, за всю мировую культуру.

Для нынешних либералов эта святая правда, видимо, не аргумент. Когда поэтесса, поющая интеллектуальные баллады, состроила гримасу презрения в адрес участников марша «Бессмертный полк» – вынесли свои грязные тряпки! – меня на мгновение покинул дар речи. Ныне, когда подобные дамы и кавалеры из либерального общества без стеснения называют сограждан дикарями и быдлом, дрянным народом, даже проклятия застревают в горле. Охва­тывает изум­ление. Как накопилась у внешне благовоспитанных, благополучных персон такая ненависть? Такая совсем уж не демократическая злоба? И хочется понять, откуда вдруг взялись эти персонажи – из каких таких невыносимых страданий, из какой оскорблённости назрел у них комплекс карикатурного барства и почти оккупантского превосходства? Уж какими аристократами духа были пассажиры памятного «философского парохода», но разве хоть один унизил себя пошлой русофобией?

В чём же истоки всплеска антирусской злобы? Теряюсь в догадках. Видимо, ненавистники и ненавистницы родимой страны жили и росли отнюдь не в ней. То есть в ней, конечно, но в каких-то собственных, не совпадающих с нею пределах. Не с пропагандой не совпадающих, не с идеологией, а именно со страной в её совокупности – с климатом, природой, бытом, обычаями, с песнями, танцами, радостями и болями, а сильнее всего с народом, в их представлении диким и тупым. Таковым он, надо думать, сызмальства представлялся в советские времена отпрыскам номенклатурного слоя, откуда вышли многие русофобы, а в нынешние – рублёвско-новорижского.

Как-то не осознаёшь, что стараниями былых младореформаторов созрел класс уже не анекдотических новых русских, а вполне адекватных своему материальному положению – новейших. Они, по сути, отвергают представления о привязанности, признательности, сопричастности, а следовательно, и о Родине, её народе. «Ничего личного, только бизнес». Где тепло, комфортно (любимое слово!), там и Родина. Винов­ником же того, что здесь всё как-то не так, предстаёт населяющий её народ. Он решительно не устраивает гламурную общественность, в особенности одержимую некими политическими расчётами. Особо раздражает, что не слишком амбициозный в житейском плане, он при этом ни за что не желает отказаться от своей судьбы и исторического предназначения.