Генри Киссинджер - Нужна ли Америке внешняя политика?

Управляющие такими инвестициями будут утверждать, что они только играют на слабостях на рынке, а не создают проблемы. Фактически же, по их собственной логике, эти институты и фонды действуют вполне разумно, даже если они создают более глубокий и совсем неуправляемый кризис. Малые и средние страны оказываются беззащитными перед лицом действий глобальной финансовой системы. С одной стороны, описанные здесь кризисы фактически представляют собой штрафные санкции, которые глобальный рынок извлекает за безрассудное заимствование, – рыночный способ восстановления равновесия спроса и предложения. Но верно также и то, что базирующаяся на основе МВФ международная финансовая система наказывает безрассудных заемщиков гораздо сильнее, чем безрассудных кредиторов.

Меры по сдерживанию и разрешению кризисов, предлагаемые международной финансовой системой, слишком часто ухудшали ситуацию. Избранным инструментом предотвращения обвала является Международный валютный фонд. Созданный в 1947 году для продвижения международного сотрудничества в области валютных отношений МВФ регулярно открывает свой «карман» для стран – членов Фонда во времена финансового кризиса – хотя и с прилагаемыми при этом ограничениями. В глобализованном мире Фонд все больше становится организатором спасательных пакетов и последним кредитором в критической ситуации. Однако его лекарства в прошлом часто осложняли проблему, потому что они по существу и по теории носят экономический характер, в то время как, чем глубже кризис, тем больше у него становится политическая составляющая. А МВФ плохо подготовлен для урегулирования политических последствий своих программ.

Более или менее стандартная программа МВФ была разработана во время латиноамериканского долгового кризиса 1980-х годов, вызванного огромной задолженностью латиноамериканских правительств финансовым учреждениям, поощрявшим займы в соответствии с теорией о том, что дефолт суверенного государства невозможен. Кредитные учреждения также не предусмотрели – и, справедливости ради, не могли – того факта, что для борьбы с инфляцией Федеральный резервный банк будет поддерживать высокие процентные ставки на протяжении довольно длительного времени, чтобы вызвать рецессию в Соединенных Штатах с катастрофическими последствиями для Латинской Америки. Когда игра с суверенным кредитованием грозилась провалиться, был призван МВФ, который приступил к восстановлению платежеспособности правительств в надежде на то, что коммерческие банки возобновят кредитование, когда будет достигнута эта цель. Это было сделано сокращением государственных услуг, девальвацией валюты и поощрением экспорта с целью накопления доходов от превышения экспорта над импортом. Однако теория забыла принять во внимание тот факт, что политическая структура страны-должника может оказаться не в состоянии вынести жертву в период между неминуемым дефолтом и предполагаемым восстановлением платежеспособности. Снижение жизненного уровня и рост безработицы неизбежно ослабили внутреннее положение затронутых правительств. Возникшее в итоге безвыходное положение привело к тому, что проблема задолженности продлилась 10 лет или более того, до тех пор, пока не было обговорено политическое решение, которое привело к фактическому уходу оказавшихся в трудном положении правительств.

Средства для лечения Латинской Америки в 1980-е годы, пусть и сильнодействующие, и политически безопасные, соответствовали, по крайней мере, кризису, вызванному правительственной задолженностью. Такого же рода лекарства теряют фактически смысл в глобальной финансовой системе нового столетия, когда типичный финансовый кризис возникает в частном, а не государственном секторе, как это было в случае с азиатским кризисом. Как врач, специализирующийся на одной конкретной болезни и приступающий к применению своего лечения в каждом случае, с которым он сталкивается, МВФ настаивал на лечении Латинской Америки вне зависимости от отличия обстоятельств между Азией и Латинской Америкой. При всем этом МВФ пытался урегулировать то, что он считал экономическими невзгодами конкретной страны-дебитора, не обращая внимания на то, являются ли они на самом деле причиной кризиса, и не рассматривая в надлежащем порядке политическое воздействие своего лекарства.

Кумовской капитализм «для своих», коррупция и недостаточный контроль над банками – очень частые явления в развивающихся странах. Это все, разумеется, присутствовало в Азии в 1990-е годы. Однако не они стали причиной непосредственно кризиса. До самого начала кризиса Азия была самым быстро растущим регионом в мире, его развитие сопровождалось высокими процентными ставками на накопления, существовала рабочая этика дисциплинированности и ответственное налоговое поведение со стороны правительств, – хотя это не относилось к частному сектору. Реальный же кризис вызвали факторы, выходившие из-под описанного выше национального или регионального контроля. Когда поддерживаемый Соединенными Штатами МВФ вмешался со своими стандартными средствами режима масштабной строгой экономии, политический кризис стал неизбежным. Демократические институты Таиланда продемонстрировали достаточную сопротивляемость и смогли их перенести, хотя девальвация на 42 процента валюты и процентные ставки на уровне 40 процентов практически полностью ликвидировали средний класс. И, напротив, в Корее Казначейство США, понимая стратегическую важность этой страны, смогло оказать дополнительную поддержку, переработав программу МВФ в программу, не требующую изменения политической стабильности. (К счастью, выборы привели к власти Ким Дэ Чжуна, нападавшего на предыдущую корейскую администрацию слева и бывшего в силу этого в выигрышном положении в политическом плане, чтобы претворить в жизнь курс на экономию.)

Однако в Индонезии – самой населенной мусульманской стране мира, имеющей огромные ресурсы и важное стратегическое положение, – администрация Клинтона, столкнувшаяся с обвинениями в том, что она получала поддержку со стороны индонезийских компаний во время президентской кампании, предпочла не идти на политические риски. МВФ был поддержан в деле оказания помощи, обусловленной лечением практически каждой болячки, от которой страдало общество, независимо от ее отношения к кризису. Он потребовал закрытия 15 банков, прекращения монополии на продовольствие и топливо коммунально-бытового назначения, а также прекращения государственных субсидий. Каждая из этих мер имела дело с реальной проблемой и требовала решения как часть долгосрочной программы.