Игорь Прокопенко - Блеск и нищета 90-х

Найти в квашеной капусте самый большой за всю историю алмаз под названием «Спасатель России» («На эти деньги все граждане нашей страны смогут три года отдыхать на Канарах»), роскошно жить, есть, пить, плясать — вот она, мечта среднестатистического россиянина 90-х.

Сбежать, свалить, уехать могли далеко не все. На выручку пришло телевидение, оно запустило в эфир «мыло». Так бразильские, американские, мексиканские сериалы внедрились в жизнь россиян. Детей стали называть Розами, Альбертами, Изаурами и Паолами.

Когда люди каждый день в течение полугода или года смотрели некую историю, про каких-то отвлеченных мексиканских, бразильских людей, которые под пальмами любили, ненавидели друг друга, предавали, то они уже как бы и себя под эти пальмы посылали. Они там уже «были», и это вырывало их из серой действительности, они уже «жили» в Бразилии, рожали, любили, ненавидели.

«Просто Мария» стала третьим сериалом, после «Рабыни Изауры» и «Богатые тоже плачут», который захватил умы миллионов. Актриса Любовь Германова говорила голосом Марии — Виктории Руффо. В моду вошла челка в стиле «просто Мария». Волосы поднимались при помощи щетки, образуя этакий «домик».

«Санта-Барбара» — первый американский сериал, который показали на российских экранах после распада Советского Союза. Он шел целое десятилетие. Российские труженики бросали работу, домашнее хозяйство и бежали к телевизору, чтобы узнать, что нового произошло в богатой семье Кэпвелл. Тогда-то и появилась шутка: «Я поеду в Санта-Барбару, потому что всех там знаю». Актриса Людмила Гнилова говорила голосами Джины Кэпвэлл и Августы Локридж.

Из двух тысяч ста тридцати семи серий российские зрители увидели не все. С чего начиналась, а главное, чем закончилась интрига, так навсегда и осталось загадкой.

Леонид Володарский стал символом новой эпохи. Его голосом для россиян заговорили все звезды Голливуда. Наличие собственного видеомагнитофона в те годы — неслыханная роскошь. Но приобщиться к заморским ужастикам, боевикам и комедиям хотелось всем. Обладатели предпринимательской жилки покупали диковинную видеотехнику «Электроника ВМ 12» и в небольших помещениях крутили кино. Называлось это — видеосалон.

Плакат сериала «Санта-Барбара»

Постепенно россияне начали привыкать к заполненным заграничной продукцией прилавкам отечественных магазинов. Все больше семей становятся обладателями видеотехники. Дорвавшись до зарубежной поп-культуры, россияне жадно впитывали все, что приходило из-за кордона, и постепенно охладевали ко всему российскому. Там давно отсмотрели «Кошмары на улице Вязов», «Терминатор», «Назад в будущее», а здесь только начинали смотреть — боялись, смеялись и плакали, как дети. За ненадобностью один за другим стали закрываться кинотеатры.

Тогда было 200–250 залов по всей России, включая Москву, которая давала половину. В Москве было, наверное, залов 50, и все они были однозальные, что исключает возможность дублирования с американскими фильмами.

Засилье западных фильмов, редкие вспышки хороших российских лент, отсутствие цензуры и первые появления продюсеров — таким было свободное кино 90-х годов.

А теперь вспомним рестораны и клубы. После четырех лет жизни в Париже успешный художник и галерист Андрей Деллос приехал на три дня в Москву. Шел 1992 год.

Плакат к/ф «Кошмары на улице Вязов»

Он приехал из Парижа совершенно в другую страну, это была не та страна, из которой он уехал, она вообще ее ничем не напоминала. Уехал из пионерской страны, приехал в пиратско-капиталистическую.

Страна действительно была другая. Не успев приехать в столицу, обеспеченный человек лишился всего. На Новом Арбате у него срезали сумку с деньгами и документами. Документы восстановить не удалось, французское посольство тоже не помогло. Тогда на одной актерской вечеринке он встретился с Антоном Табаковым. Антон был известным актером, работал в театре, но мечтал о собственном бизнесе.

Молодые люди долго думали и решили открыть дискотеку и клуб для актерской тусовки — тогда этой самой тусовке негде было собираться и отрываться. Дело оставалось за малым. Нужно найти помещение и деньги. ДК имени Ленина при Трехгорной мануфактуре подходил под такое заведение как нельзя лучше.

Андрей Деллосвспоминает: «У меня были деньги, взяли еще у одного замечательного японского предпринимателя кредит, заложив свои квартиры. Авантюра была чудовищная, могло ничего не получиться».

Так в Москве появился первый в Москве ночной клуб «Пилот». Концепция была простая — скромная кухня, незамысловатый интерьер и танцы, танцы всю ночь. Оригинальной здесь была программа — огромное количество звезд на сцене и различные художественные акции: проводилась «Ночь искусств», выступали разные актуальные художники, эпатировал публику художник Бренер.

Вскоре в том же ДК партнеры Табаков и Деллос открыли еще одно совместное предприятие — клуб «Сохо». На протяжении шести лет это был лучший клуб в Москве. На 30-градусном морозе стояла очередь человек в 100–150, состоящая из сплошных звезд, причем, включая иностранцев, иностранных звезд — мечта! В клубе Ричард Гир играл в течение 4-х часов на гитаре, были суперзвезды, начиная от Тома Круза.

Анекдот 90-х:

Поехала Золушка в ночной клуб. Колбасится с принцем на танцполе, хорошо ей до невозможности, но вдруг чувствует — измена, двенадцать! Кинулась она к выходу со всех ног, выбегает на улицу, смотрит на свой мотоцикл, а мотоцикл превращается в тыкву! Смотрит на себя — а сама превращается в тумбочку! Смотрит на ночной клуб — а ночной клуб превращается в отделение милиции! Тут выбежал из клуба принц:

— Что с тобой, Золушка?

А та слова вымолвить не может, только мычит и на пальцах показывает — «двенадцать!» Не дурак был принц, все понял, посадил Золушку в свой «Мерседес» и увез минералкой отпаивать, через два дня отпустило.

Потому что двенадцать стопок «Амаретто» — это такой нереальный передоз, что реально и с реальностью попрощаться!

С клуба «Сохо» началась история российского клубного бизнеса. Табаков и Деллос ввели понятие «дресс-код» и «фейсконтороль». Теперь главным героям 90-х — браткам в кожаном прикиде с бритыми затылками — там места не было. В отличие от демократичного «Пилота», «Сохо» было элитным заведением.

Однако вернемся в совсем недавнее прошлое, в восьмидесятые… 1987 год. Принятый закон о кооперации окончательно пошатнул советские устои. Активные граждане с головой кинулись в НЭП. Молодые предприниматели оказались целинниками во многих областях той жизни. Общепит — не исключение. Партия дала «добро», и Андрей Федоров открыл в Москве первый частный ресторан на Кропоткинской улице, ныне Покровке, в доме 36. Александр Витушинскийпрошел кастинг, 60 человек на место, и стал официантом нового ресторана: « Основное требование у владельца ресторана было таким: чтобы человек никогда в жизни не был связан с общепитом, с советской торговлей и никогда в жизни нигде не работал в этих местах. Как он говорил, я беру сырой лист, и мы начинаем с тобой работать. Соответственно, требовались приличный внешний вид, знание английского языка и желание работать. Русские люди приходили к нам в ресторан, если их сопровождали иностранцы. Почему иностранцы любили этот ресторан — так это было единственное место, как они говорили, «где не отравят», потому что все остальные рестораны того времени, вся советская еда, — это был просто ужас. Конечно, повара наши грандиозно готовили, и сама система обслуживания, полный обнос, на столе, кроме стаканов и тарелок, ничего не стояло, официанты работали, гости себе ничего не накладывали, не наливали, сервис был очень хороший».