'Двести' Журнал - 'Двести' (No A, август 1994)

Номинации по романам были в этом году хорошо эшелонированные на пятки фаворитам до самого голосования наступали сразу несколько необычных книг. Этот список открывают "Клинки максаров" Брайдера и Чадовича, продолжают "Галактический Консул" Филенко, "Заповедник для академиков" Булычева и "Сумерки мира" Олди. При всей внешней несхожести перечисленных книг, у них есть и общая черта: они сделаны профессионалами и определенно ориентированы на читателя, а не на вечную жизнь в книжных шкафах. Читатель это оценил - отсюда и относительно высокие баллы.

Хвостовым вагоном в этом списке оказался роман Крапивина "Сказки о рыбаках и рыбках", написанный, безусловно, профессионально, но без принципиальных находок. При богатейших аранжировках "Клинков максаров" и "Сумерек мира" незатейливая и порядком заигранная мелодия Крапивина безнадежно проигрывает... Как и строгая традиционность "Повелителя марионеток" Казменко.

Теперь аутсайдеры. Обратите внимание: я называю аутсайдерами позиции, указанные в пяти или менее бюллетенях. Это романы Слаповского (11 очков), Громова, Столярова (по 10 очков) и Дашкова (6 очков). Пестрая, однако, компания. Андрей Михайлович - и дебютанты... Похоже, "Мышиный Король" публикой просто не был прочитан - прежде крупные произведения Столярова устойчиво держались в верхних строчках популярности...

Совершенно особая история с романом Куркова. "Бикфордов мир" получил малую Букеровскую премию - и оказался упомянут лишь в семи бюллетенях при голосовании на присуждение "Интерпресскона". Примем как данность, что вкусы фэндома не совпадают со вкусами жюри Букера - и успокоимся на этом...

Многострадальный "Катализ" Скаландиса, "Я - не я" Слаповского и "Я - Мышиный король" Столярова. Собственно, именно за счет именно таких романов, литературно в высшей степени значительных, но очень немногими читаемых, номинационные списки и раздуваются до полутора-двух десятков позиций... И если бы было принято решение ограничить число позиций в номинационном списке, то, скорее всего, вылетели бы именно эти - "аутсайдеры"...

Теперь обратимся к списку повестей. Победа "Знака Дракона" Сергея Казменко выглядит вполне закономерной - по количеству первых мест эта повесть безусловно лидирует. По очкам победа Казменко уже явно не так убедительна, а по количеству упоминаний в бюллетенях повесть Успенского даже вышла вперед ("Знак Дракона" указан в 40 бюллетенях, "Дорогой товарищ Король" - в 46, "Ночь навсегда" Щеголева - в 41).

Меня поразило, как много голосов было отдано за повесть Щеголева - которая внешне даже не пытается выглядеть фантастической. Тем не менее, "Бронзовая Улитка" и третье место по результатам голосования... Просто фантастика.

Водораздел между лидерами и аутсайдерами в этой категории голосования вполне отчетливо заметен - это две повести Г.Л.Олди, по результатам голосования прочно обосновавшиеся в середине списка. Добавьте к этому приблизительно сходную оценку, выставленную публикой их "Сумеркам мира". С одной стороны, это знак того, что автор (авторы) уже заработали себе имя, а с другой - что нынешняя публика ориентируется приблизительно на его (их) уровень прозы.

В устойчивых плюсах также авторские дуэты Брайдера и Чадовича и Буркина и Лукьяненко. Прекрасная, на мой взгляд, повесть Фирсова набрала удивительно немного - 34 очка, и соседствует в нижней половине списка с интеллектуальной прозой Слаповского, Анатолия Кима и Павла Амнуэля.

Рассказы - снова три явных лидера (Лукьяненко, Штерн и Казменко). Ступенькой ниже Николай Романецкий и Лев Вершинин. По-настоящему яркие рассказы есть и в нижней части списка например, рассказы Алферовой, Маевского, Трускиновской...

А вот с критикой ситуация почти катастрофическая. Изданная минимальным тиражом книга Рыбакова казалась единственным более-менее явным претендентом на получение "Интерпресскона" но то ли показалась читателям слишком сложной, то ли просто не попала в руки большинству голосовавших - как, впрочем, и монография Б.Ланина. Появление в списке этой категории повести Штерна и рассказа Пелевина тоже вызвало ряд вопросов - несмотря на несомненные достоинства этих произведений, вовсе не очевидно, что это скорее критика/публицистика/литературоведение, нежели художественная проза... Пожалуй, получившая "Интерпресскон" статья Вадима Казакова порождает в этом смысле меньшие сомнения: по крайней мере, этот материал написан в форме рецензии - пусть даже рецензии на книгу несуществующую, но зато впрямую касающуюся текстов реальных повестей Стругацких...

Выводы.

Первое. С ростом числа изданий фантастики отечественных авторов результаты голосования становятся все более непредсказуемыми. Если в голосовании и далее будут принимать участие около сотни человек, то влияние случайных факторов на результат будет расти прямо пропорционально накалу конкуренции произведений. В общем-то, премия и сейчас чем-то напоминает лотерею; в будущем это станет еще более заметно. Не думаю, что с этим нужно что-то делать - игра есть игра, и не стоит воспринимать проигрыш в ней с трагизмом несчастного Лира ("...Люди - мухи. Нам боги любят крылья обрывать...").

Второе. А вот с активным влиянием тусовочных ветров на результаты голосования нужно что-то делать уже сейчас. Тусовка один из тех случайных факторов, которые поминались в предыдущем абзаце. 10 очков у романа Столярова - 127 очков у повести Щеголева... Да, сопоставление это некорректно (хотя бы потому, что вещи эти голосовались по разным категориям), но все-таки: по сложности, по настроению, по впечатлению - *как мне кажется* - это произведения более-менее равноценные. И не сыграла ли здесь злую шутку прошлогодняя ругань, начавшаяся на Интерпрессконе и подхваченная "Двестями"?

Другой пример - на этот раз более умозрительный. Допустим, выйдет повесть у Вохи Васильева, которого, кажется, фэндом неосознанно готовит в сменщики Завгороднему на посту фэна # 1. Васильев - человек золотой, кто бы спорил, и симпатяга, и все такое прочее... Но вот представьте: выходит его повесть. Как вы думаете, на какую строчку ее, эту повесть, поставит голосование участников Интерпресскона - и что повлияет на это голосование больше: достоинства самой повести - или вохина настежь распахнутая душа?

Третье. Надо, наконец, окончательно отказаться от слова "объективность" в отношении литературных премий. Объективными они не будут никогда. Пытаясь снять влияние субъективных факторов на результаты голосования, мы получим не приближение к некоей абстрактной объективности, но усреднение результатов. Усреднение по всем параметрам. Сгладим зависимость между литературным уровнем книги и ее шансами получить премию. И не более.