'Двести' Журнал - 'Двести' (No A, август 1994)

Hо вот новые времена прошли и настали еще более новые. Информатизация и компьютеризация из учреждений шагнула в дома. А количество ксероксов и иной множительной техники превысили пределы спроса на их услуги извне. То есть, проще говоря, возможность делать на них деньги постепенно сошла на нет - и вот вновь на свет божий явилась ее величество госпожа Халява.

Результат ждать себя не заставил. Если на столе мерцает компьютер, а справа под рукой в ожидании застыл абсолютно свободный лазерник для макета и ксерокс для распечатки с него, то рука сама собой поневоле тянется к клавиатуре...

Дело за малым - за информацией и за средой, которой оная информация будет интересна. А среде, как мы уже успели выяснить, интересна в первую очередь, информация о ней самой. Поэтому новые печатные издания должны появляться лишь там, где уже существует среда для их распространения. За примерами далеко ходить не надо. Помимо "Фэн-Гиль-Дона", о котором еще пару лет назад мало кто знал, на всесоюзную... простите, всеэсэнгешную арену уже вышли владивостокская "Третья Тема" и издающийся с конца 1993 года московский "Талисман". И это только издания, имеющие солидный объем, тираж в несколько сот экземпляров и насчитывающие уже десять и более выпусков. Что же касается прочих - то есть малообъемных, малотиражных или не внушающих надежд продвинуться дальше первого номера - то их количество тоже приближается к двузначной цифре: "АКМ" (Донецк), "PAL 1", "Q" и "Конец Эпохи" (Москва), "Морита" и "Последний хит" (Саратов), "Поиск Средиземья", "Черный Баклан" и "Фан-Эра" (Екатеринбург), "Четвертая Эпоха" (Новокузнецк). При этом вовсе не удивительно то обстоятельство, что почти все из упомянутых выше изданий - толкинистские. Гораздо удивительнее то, что они все еще именуют себя фэнзинами. Видимо, память о предшествующем поколении все-таки сохранилась. И, следовательно, предыдущая цивилизация погибла не бесследно, а оставив после себя какую-то память. Хотя бы в виде терминологии.

Впрочем, вспомним еще раз, что фэнзины - не только порождение среды, но и способ ее самоорганизации. А так же и средство свободного распространения в ней информации, в том числе и аналитического характера, то есть позволяющей движению ощутить себя не только единым целым, но и контролировать собственную эволюцию. Однако, сейчас мы уже перешли к вопросам дальнейшего развития Толкин-движения, как естественного (или неестественного) продолжателя дела бывшего советского фэндома. А это, как уже указывалось выше, темой данной статьи не является. Поскольку тут требуется совсем уже особый разговор...

Ульдор,

бывший кольценосец,

ныне малоизвестный литератор

Алан КУБАТИЕВ

SCIENCE FICTION,

THE SCIENCE OF FICTION,

THE FICTION OF SCIENCE?

или ЧТО ЗНАЧИТ "Ф"?

В этом году, кажется, появляется свободное время для раздумий.

Отчаянные попытки "Миров" выплыть могут завершиться еще одним номером - и все. На какой срок - никто не знает. Отвратительно. Но интересно.

Вроде как Щеголев в интерпретации Элеоноры Белянчиковой.

Ладно, это все к слову. Больше меня интересует проблема, третьим выпуском "Двести" сформулированная до бесстыдства ясно. Множество публикуемых писем - это, конечно, интересно. Только в одном-двух делается торопливая попытка понять, КАК сделано это ЧТО.

У пост-Беловежской фантастики (будем считать это рубежом свободы) имеется достаточно обильная история, которая вполне и необходимо описуема.

Но что происходит с фантастикой, пока неясно - запор или роды?

Неясно в очередной раз, кто, собственно, тужится. Кто она, мамочка, такая.

Синхронистический метод в современном литературоведении мало популярен. Диахрония обычно дается легче. Сочетать времена с достижениями и устанавливать связь оных трудно. Однако следование ему все же дает результаты, не являющиеся ни в одном другом методе.

Увы, те наши критики, кто литераторы, те не историки. А те, кто историки, может, и писатели, но уж до обидного не критики.

Подозреваю, что и любое новое произведение известного доктора Каца не будет содержать того, чего мне не хватает. Кроме "отменной развязности", нужно еще и любить то, о чем стараешься писать.

Чего же мне не хватает, старичку?

Всего-навсего хорошего, добротного, в стиле Бориса Ремизова, Виктора Жирмунского или Леонида Пинского ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ РУССКОЙ И СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКИ ЗА ПОСЛЕДНИЕ 95 ЛЕТ. Лучше даже нескольких.

Очень хорошо отношусь к Переслегину и к его работе, люблю Бережного, их работы уже есть, но нужно другое, пока решительно отсутствующее. Даже в их работах разговор о стиле, языке, речи, ритме, образе - явление редчайшее.

Может быть, именно потому, что наша теперешняя фантастика в этом отношении достаточно стерильна. Есть авторы, которые знают, что такое стиль, но это Столяров, Успенский, Рыбаков, Маевский.

Пока к фантастике не станут относиться как к литературе, и требовать от нее как от литературы, она литературой не будет. Критика, талантливый и честный рассказ литературе о ней самой необходимейшая часть процесса. Одного читателя и книгопродавца литературе мало. Нужен весь уже вполне известный процесс, да еще многое из того, что фантастике довлеет, но пока не принадлежит. Скандалы и дискуссии не заменят настоящей критики. До бесконечности можно можно выяснять, демоны ли Столяров со Щеголевым или просто анфан террибли, и топтаться возле этой Черной Стены, пока не обнаружится, что она навозная куча. Гораздо труднее доказать, что эти и другие лица писатели - или нет.

Глупо считать книгопродавца последней инстанцией литературного процесса. Еще глупее считать, что он в нем не участвует. Но он не решает всего.

Достижения, которые кидается затем тиражировать коммерческий писатель, создаются не им. Их рождает фанатик, голодный гений. Открывает другой фанатик - Кэмпбелл, Подольный, Клюева или Беркова - а "раскручивает" третий.

Кстати, настоящий книгоиздатель и книготорговец критику спонсирует, содержит журналы и устраивает презентации. На кухонном языке экономистов такое называется "организация потребителя". Без самоотверженного, тщательного и нетрепливого критика фантастике каюк. Она превратится в кабак, куда ходят, зная, что выпивка там дерьмовая, но вот драка обязательно будет.

Уважаю попытку В.Рыбакова взорлить на фантастику среди других явлений культуры. Боюсь лишь одного - на девять десятых она в этот круг еще не вошла. Не может проломить пентаграмму. Бродит, ищет свою Сарматию...

Где ж она все-таки находится? Не Сарматия - НФ. Относительно чего соизмерима и какая ей все ж цена?

Андрей Николаев сказал: "Никто не хочет перестраиваться, вот мы и реанимируем трупы..." Не уверен. Во-первых, мне кажется, что они пока еще очень живые и не похоронены. Во-вторых, не перестраиваться не хочется. Противно становиться холуем у быстротекущих времен. Когда наступила и победила известная революция, хорошей литературы не было достаточно долго - дольше, чем мы существуем без Главлита. Она зрела. Но и потерять чувство времени нельзя. Только у писателя оно может и должно выражаться совершенно иным образом, чем у публициста и историка - порой даже парадоксально иным.