Array Мюрид - Русская Каморра, или Путин в окружении

В общем-то, классический феодальный признак наследования, характерный для сословного общества. Есть два характерных признака — особый статус, закрепленный законом, и наследное право. Что и имеется в наличии в современной России — на трудовую вахту выходят молодые поколения наследников нынешнего ворья. Продолжатели дела отцов.

Еще Черномырдин сказал, что какую бы партию ни строили в России, всегда получается КПСС. Ровно то же самое можно сказать и об управляющей страте общества — на выходе всегда получается все та же советская номенклатура в своем самом уродливом исполнении, которая воспроизвела, в свою очередь, наиболее убогие черты царских сановных и дворянских сословий. Замкнутая каста, стремительная культурная деградация, полный отрыв от народа и незнание страны, которой они управляют — весь джентльменский набор парада уродов.

Пожалуй, это и есть ответ, почему Россия никак не может вырваться из этих заколдованных кругов — мы продолжаем жить в диком архаичном циклическом времени и никак не можем вырваться в линейное. Наше развитие всегда воспроизводит те модели, которые уже существовали ранее и доказали свою несостоятельность. А раз так — то каждый новый виток закручен все туже, и времени на новый оборот затрачивается все меньше.

Между 1917-м и 1991 годом прошло 74 года, нынешний виток будет, очевидно, короче по времени. В какой-то момент мы достигнем предела, и между социальными катаклизмами уже не будет никакого промежутка. Это значит лишь то, что мы обязаны разрывать эти более чем порочные круги и заканчивать развитие по циклу. Никакого другого выхода нет, альтернатива ему — полный коллапс нас как цивилизации.

Талантливые люди всегда найдут себе дорогу к успеху. Семья бывшего губернатора, а ныне министра сельского хозяйства Ткачева уверенно вошла в шестерку крупнейших землевладельцев России. Ну, это понятно — семья министра сельского хозяйства не может владеть доступом к нефтяным там или газовым ресурсам — у чиновников нефтегазового сектора есть свои семьи. А вот землей — самое то. Столь же предсказуемо в рейтинге крупнейших землевладельцев семью Ткачева опережает семья Линник (видимо, по счастливой случайности однофамильцы Светланы Медведевой — в девичестве Линник). Что тоже вполне логично — не может семья министра владеть большими угодьями, чем семья однофамильцев жены премьер-министра и бывшего президента. Не по чину.

Правда, семья Линник немного не дотягивает до первого места, но учитывая, что сегодня премьер объявил, что лично возглавит комиссию по борьбе с сельским хозяйством (или по выведению его на небывалую высоту, что в сущности, одно и то же), то шансы семьи Линник в этом соревновании явно возрастают. Ну не чужие же люди, в конце концов.

Владетельные сеньоры и новобоярские роды с упоением пилят и режут страну на угодья. Осталось только прикрепить к земле податное сословие, чтобы привести все в соответствие. Ну, а там и должностью царя-батюшки можно будет озаботиться. И кто же им станет? вот ведь интрига какая.

На вопрос о свадьбе сына Гуцериева, которая обошлась папе, по оценке, приведенной «Лайф Ньюс», в миллиард долларов, Песков предсказуемо ответил, что бизнес волен делать все, что не запрещено законом, а также, что «свадьбами на работе не занимается».

В общем-то, все верно — люди на свои гуляют, не на ваши же. В конце концов, еще Полонский сказал: у кого нет миллиарда, может идти в жопу. Вот и идите, нищеброды, — примерно так, но немного подипломатичнее ответил Песков. Поглаживая на руке подарок жены — часы стоимостью в тысячи долларов.

МВД сообщило, что средняя сумма взятки в России составляет 145 тысяч рублей. Сама по себе эта цифра не говорит вообще ни о чем, но если сравнить ее с другими — и тоже вполне официальными, то возникает один любопытный вопрос.

В 2010 году Медведев, будучи первым лицом, сообщил, что сумма хищений при госзакупках достигает триллиона рублей. В принципе, из слов Медведева очевидно следовало, что воровство гораздо выше, но как минимум триллион можно «спасти», если провести некие полезные мероприятия. Провели их или нет — это отдельная тема, но по крайней мере, была чуть ли не впервые на самом что ни на есть официальном уровне названа хоть какая-то обобщающая цифра.

Если предположить, что кроме указанного триллиона в России вообще ничего не воруют и за шесть лет ничего не изменилось, то поделив этот триллион на среднюю сумму взятки, получим почти семь миллионов эпизодов коррупции за год. Понятно, что хищения при госзакупках — это не совсем взятка, а откат с принципиально иной природой, но по крайней мере, можно оценить порядок цифр.

При этом официальная статистика говорит о регистрации примерно 40 тысяч преступлений, связанных с коррупцией в России, ежегодно. Цифра почти не меняется из года в год. Получается, что почти из 7 миллионов случаев регистрируется всего лишь 40 тысяч. Полпроцента.

Естественно, что верить этой цифре нельзя. Она чудовищно завышена просто потому, что триллион рублей, названный Медведевым — это вообще ни о чем. У одного только губернатора Хорошавина в прикроватной тумбочке был найден при аресте миллиард наличными. У нас, между прочим, только губернаторов — почти сотня. А есть еще и министры, депутаты и прочие успешные люди вроде руководителей госкорпораций. Есть и их челядь, которая, конечно, ворует несколько меньшими объемами, сообразно чина — но зато она берет своим количеством. В общем, понятно, что триллион — это так, для разминки. Но даже в этом случае говорить о борьбе с коррупцией, когда регистрируется (не доводится до суда и не выносится приговоров, а только регистрируется) число эпизодов на уровне статистической погрешности, просто невозможно. Скорее всего, упомянутые полпроцента можно смело уменьшать на два-три порядка.

Очевидно, что речь идет не просто о неком системном явлении, которое полицейскими мероприятиями невозможно ни устранить, ни уменьшить. Речь идет о самой системе, основанной на тотальном и всеобъемлющем воровстве всего. Впервые за всю нашу историю воры и уголовники сумели стать политической властью и создали свое собственное государство по своим воровским законам и понятиям.

Есть, конечно, возражение: в России воровали всегда. И это, в общем-то, правда. Но даже при традиции воровать страна развивалась и имела перспективы. Сказать о молодой двадцатипятилетней России такое — это проявить невероятный и ничем не обоснованный оптимизм. Единственная перспектива современной России — деградация, и весь спор может идти только о сроках, когда она в таком случае грохнется. Вор по определению только перераспределяет уже имеющееся. Он никогда не преумножает богатство — он может его лишь уменьшать, более или менее быстрыми темпами. Государство, созданное по образу и подобию ОПГ, в принципе не способно к развитию. В общем-то, все происходит у нас перед глазами, и кто хочет — тот давно все видит и понимает.