Николай Злобин - Империя свободы. Ценности и фобии американского общества

Иногда ситуация принимает забавные формы. Так, например, в США есть закон, по которому преступлением является убийство «жены главы государства», но ни слова не говорится о ее или его муже. По действующей логике, при президенте Хилари Клинтон ее муж, бывший президент США Билл Клинтон, получит статус «жены главы государства», то есть «первой леди», а не статус «супруг президента», ибо подобная формулировка в законах Америки просто отсутствует. Значит, закон надо снова менять. Раньше в США никому в голову не приходило, что страну может возглавить женщина, – все-таки Америка большую часть своей истории была весьма и весьма традиционным обществом.

На самом деле начало такому «половому выравниванию» в терминологии положила волна американской политической корректности. Я уже говорил о ней в других книгах, но могу напомнить, что в последние два-три десятилетия американцы стали настойчиво менять в своем словаре традиционные слова, которые так или иначе могли подчеркивать половую принадлежность, например, того или иного специалиста. Эту тенденцию сразу же активно поддержали всякого рода феминистские движения и группы, борющиеся за равноправие женской половины США. Так, из лексикона исчезли слова «стюардесса» – stewardess и «бармен» – barman, вместо них появились flight attendant и bartender, широко распространились труднопроизносимые «конгрессвумен», «бизнесвумен» и т.д. Многие из таких изменений формализуются в законах, в том числе местных. Так, в штате Вашингтон слово fisherman, то есть «рыбак» в сугубо мужской форме, заменили на fisher, то есть тот же рыбак, но без выраженных вторичных половых признаков. Вместо словосочетания journeyman plumber, что означает «мужчина – помощник сантехника», теперь надо говорить journey-level, то есть просто «помощник сантехника», и т.д.

Есть такая американская поговорка: положи свои деньги туда, где находится твой рот. Говоря проще – доказывай свою приверженность тем или иным идеям или предложениям не просто на словах, а реальным делом. Рискни, что называется, деньгами, а не словами. Видимо, исходя из этого, администрация президента США осенью 2015 года сделала два решительных шага. Она впервые в своей истории приняла на работу открытого трансгендера – Раффи Фридман-Горспэн, которая была назначена на должность директора по подбору персонала в управлении кадров. Фридман-Горспэн всегда открыто заявляла о своей гендерной самоидентификации. До этого она занимала должность ни много ни мало советника по политике в Национальном центре равноправия трансгендеров. В Белом доме заявили, что ее предыдущая работа «отражает ценности администрации президента Соединенных Штатов». А незадолго до этого назначения в Белом доме появилась уборная «для всех полов». Причем она была устроена в той части здания, где размещается весь административный аппарат администрации президента США.

Кто их еще не видел: туалеты-унисекс лишены привычных табличек «М» и «Ж», они представляют собой общий зал с единым для всех входом и общими раковинами для мытья рук. Такие туалеты, кстати, частенько можно увидеть в пафосных ресторанах и клубах Москвы. Не знаю почему, но они очень популярны у дорогих московских рестораторов. Не буду здесь называть конкретные места, однако любящий ходить по ресторанам москвич наверняка навскидку вспомнит несколько заведений. Вообще-то смысл таких туалетов в том, чтобы представители сексуальных меньшинств не испытывали трудностей, как при посещении привычных уборных, разделенных по гендерному признаку. Не знаю, насколько это актуально для Москвы, но для Белого дома данное решение является зримой реализацией либеральной политической линии, которой придерживался президент. Интересно, президент-республиканец когда-либо захочет перестроить эти туалеты? Мне кажется, что нет. Они уже становятся частью американской обиходной культуры. Кроме того, говорят, что такие туалеты удобнее, экономичнее и проще в обслуживании. Мне трудно судить об этом…

В любом случае мы все время возвращаемся к вопросу о балансе традиций: их соблюдению, с одной стороны, и отходу от них – с другой. США постоянно – буквально ежедневно – живут в условиях пересмотра этого баланса. По большому счету, основа стабильности в Америке (причем как политической, так и нравственной, моральной и т.д.) – это постоянный отказ от вчерашней стабильности и поиски нового баланса, который обеспечит эту стабильность на сегодня. Отсюда – и вечная жизнь в долг; и сочетание главенства закона и жесткой системности с невероятной внесистемной креативностью; и сочетание порядка и организованности с постоянным беспорядком и индивидуализмом… Отсюда, если задуматься, вытекают и чудовищные ошибки во внешней политике Америки, вызванные искренним непониманием того, что жизнь в других странах устроена не так и не на тех основах и балансах, как в самих США.

Упомянутый выше «казус Ким Дэвис» весьма характерен для современной Америки, да, впрочем, более или менее и для любого этапа ее истории. Советские пропагандисты и публицисты-международники совершенно верно в свое время подметили важнейшую черту Америки. Это, безусловно, «страна контрастов». Конечно, пропагандисты из СССР всегда так или иначе сосредотачивались на одном контрасте США – контрасте труда и капитала, бедности и богатства. Их задачей было продемонстрировать выигрышность советского более чем гармоничного устройства жизни перед неустойчивым американским. Однако они сами тогда не понимали, как были правы! Америка – действительно страна контрастов, и именно это качество делает ее не только крайне устойчивой, но стремительно развивающейся страной. Созданная в Америке либеральная демократия является эффективным механизмом постоянного рождения и разрешения «контрастов», то есть противоречий, одновременного сглаживания одних и обострения других. Эту страну всегда будет за что как резко критиковать, так и искренне восхвалять. По сути, США – это страна, живущая по диалектике в ее изначальном (платоновском) понимании. Рождение конфликтов и дисбалансов, их разрешение и балансировка и рождение новых… Поиск единства и источника развития идет здесь только через борьбу и сосуществование разных позиций, разных взглядов, разных подходов к той или иной проблеме. Трудно найти в мире больших противников монополии в чем-либо, чем американцы. Они глубоко убеждены, что монополия – вернейший и кратчайший путь к ошибкам. Контрасты и конфликты – американский способ преодоления монополизма.

Конечно, есть и немалые исключения из этой картины. Таким исключением, в частности, является внешняя политика страны. Как известно, США легко соглашаются с пользой поддержания собственной монополии в мире. Однако это то самое исключение, которое отлично подтверждает правило. Ведь очевидно, что большинство серьезных ошибок во внешней политике Америки являются следствием той самой нелюбимой американцами монополии, отсутствием достойного и влиятельного «адвоката дьявола», которого они потеряли с исчезновением СССР. Повторю то, что я уже говорил не раз: внутри страны США устроены весьма и весьма демократично и эффективно. А внешняя политика Америки часто предстает далеко не демократичной, а то и прямо антидемократической. Самая демократическая страна мира раз за разом ведет себя в этом мире прямо противоположным образом, нарушая принципы собственного внутреннего устройства, и ниже мы еще поговорим о том, почему так происходит.