Стивен Кинцер - Перевороты. Как США свергают неугодные режимы

Прежде чем воплотить план в действие, братья Даллесы должны были получить одобрение президента Эйзенхауэра. Это оказалось нелегко. На заседании Совета национальной безопасности США четвертого марта 1953 года Эйзенхауэр удивился, почему «мы вызываем у населения этих отсталых стран ненависть, а не симпатию». Госсекретарь Даллес признал, что Мосаддык не коммунист, однако настоял на том, что, «если его убить или отстранить от власти, в Иране может образоваться политический вакуум, и коммунисты легко добьются своего». А если это произойдет, предупредил Даллес, «свободный мир не только лишится огромных запасов иранской нефтяной индустрии, но… в краткий срок и другие области Ближнего Востока, где сосредоточено около шестидесяти процентов мировой нефти, попадут в руки коммунистов».

У Даллеса на протяжении жизни было две страсти: борьба с коммунизмом и защита прав международных корпораций. В его сознании, как писал историк Джеймс Билл, они были «взаимосвязаны и дополняли друг друга».

«Нет сомнений, что нефтяной вопрос повлиял на решение американцев поспособствовать свержению правительства Мосаддыка… Несмотря на то что многие уверены в отсутствии у Штатов интереса к иранской нефти, учитывая переизбыток производства, история Ближнего Востока подтверждает, что США всегда желали получить туда доступ… Проблема коммунизма и доступность нефти оказались взаимосвязаны, и вместе они привели Штаты к политике прямого вмешательства».

После мартовского собрания Совета национальной безопасности за переворот взялись уже всерьез. Аллен Даллес, обсудив вопрос с британскими коллегами, назначил генерала в отставке Фазлоллу Захеди номинальным лидером. Затем он переслал один миллион долларов отделению ЦРУ в Тегеране для «любых методов, которые повлекут за собой свержение Мосаддыка». Джон Фостер Даллес дал американскому послу в Тегеране, Лою Хендерсону, задание связаться с иранцами, что могут помочь устроить переворот.

Два секретных агента, Дональд Уилбер из ЦРУ и Норман Дарбишир из МИ-6, провели несколько недель на Кипре, разрабатывая план. Он оказался уникален, ни одно государство в мире еще не создавало подобных. С холодной точностью хирурга эти агенты замыслили отрезать Мосаддыка от его народа. По их плану американцы должны были потратить сто пятьдесят тысяч долларов на взятки журналистам, редакторам газет, исламским проповедникам и прочим творцам общественного мнения, чтобы «создать и усилить народную враждебность, недоверие и страх к Мосаддыку и его правительству». Затем они собирались нанять преступников, чтобы те нападали на религиозных деятелей и уважаемых иранцев, создавая впечатление, что они действуют по приказу Мосаддыка. Генерал Захеди получал некую сумму, позже определенную как сто тридцать пять тысяч долларов, чтобы «привлечь больше друзей» и «влиятельных персон». По плану еще одиннадцать тысяч долларов в неделю, огромные деньги в то время, уходили на взятки членам иранского парламента. В «день переворота» тысячи купленных демонстрантов должны были собраться и потребовать смещения Мосаддыка с поста премьер-министра. Планировалось, что парламент ответит «полулегальным» голосованием. Если Мосаддык окажет сопротивление, верные генералу Захеди военные подразделения его арестуют.

«Вот так мы и избавимся от этого сумасшедшего Мосаддыка!» – радостно воскликнул Госсекретарь Даллес, получив экземпляр плана. Однако одобрили его не все. Несколько офицеров ЦРУ выступили против, а Роджер Гойран, глава тегеранского отделения, подал в отставку. Никто из главных экспертов Госдепартамента по Ирану не знал о перевороте до начала операции. Архивы Госдепартамента ломились от донесений Генри Грейди, посла Трумэна в Иране, о том, что Мосаддыка «поддерживает от девяносто пяти до девяносто восьми процентов местного населения», и от начальника Грейди, заместителя Госсекретаря, Джорджа Макги, который считал Мосаддыка «консерватором и патриотом Ирана, у которого нет причин обращаться к социализму или коммунизму».

На Даллеса это не произвело ни малейшего впечатления. Вовсе не факты повлияли на его решение. Напротив, именно некое глубинное чувство подсказало ему, что свергнуть Мосаддыка – хорошая мысль. Он и не подумал советоваться с теми, кто считает иначе.

В операции «Аякс» (кодовое название переворота в Ираке) важную роль сыграла американская пресса. Некоторые газеты и журналы печатали положительные статьи о Мосаддыке, но они были лишь исключениями. В «New York Times» его постоянно называли диктатором. Другие сравнивали с Гитлером и Сталиным. Журнал «Newsweek» сообщал, что с помощью Мосаддыка коммунисты «захватывают» Иран. В «Time» назвали его избрание «худшим из бедствий антикоммунистического мира с тех пор, как красные захватили Китай».

Чтобы устроить переворот, ЦРУ должно было отправить в Тегеран старшего агента на опасное тайное задание. У Аллена Даллеса как раз имелся такой человек: Кермит Рузвельт, тридцатисемилетний выпускник Гарварда и ведущий эксперт ЦРУ по Ближнему Востоку. По иронии судьбы, он приходился внуком президенту Теодору Рузвельту, который полвека назад помог США начать эпоху переворотов.

Рузвельт пересек отдаленную границу Ирана девятнадцатого июля 1953 года и тут же взялся за дело. Всего за несколько дней Иран вспыхнул. Благодаря сети местных агентов и крупным денежным суммам Рузвельт поднял полностью искусственную волну протестов против Мосаддыка. Члены парламента прекратили его поддерживать и стали осыпать дикими обвинениями. Религиозные лидеры проводили службы, во время которых клеймили Мосаддыка атеистом, евреем, безбожником. Страницы газет пестрили статьями и карикатурами, изображавшими Мосаддыка всем, чем угодно: от гомосексуалиста до ставленника британского империализма. Сам Мосаддык видел за этой кампанией чью-то невидимую руку, однако столь яро верил в демократию, что ничем ей не препятствовал.

«Клятвенная приверженность Мосаддыка к соблюдению политических и гражданских прав и свобод, а также надлежащих законных процедур сыграла на руку его врагам», – спустя годы написал историк Фахриддин Азими.

Впрочем, в начале августа Мосаддык попытался спутать планы ЦРУ. Он узнал, что агенты зарубежной разведки подкупают членов парламента, чтобы те поддержали предложение о вотуме недоверия. Чтобы помешать их намерениям, Мосаддык созвал референдум с вопросом о роспуске парламента и новых выборах. Для этого он даже отступил от своих демократических принципов: он использовал разные избирательные урны для голосовавших «за» и «против». Результат оказался крайне благоприятным. Враги осудили действия Мосаддыка, однако из этой схватки он вышел победителем. Подкупленные члены парламента не сумели выполнить указания ЦРУ и отстранить Мосаддыка от власти посредством полузаконного голосования, так как парламента больше не существовало.