Андрей Солдатов - Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас

Солдатов был одним из тех курчатовцев, кто создавал первые сети в стране и презирал старую советскую гвардию на излете существования СССР. Но времена изменились. Солдатов искренне поддерживал Ельцина и верил, что новое государство не может обойтись без спецслужб. ФАПСИ было предано Ельцину, и Солдатов не видел в нем угрозы. Кроме того, с государством изменилась и риторика генералов: они вдруг научились говорить на языке деловых контрактов и сделок. Солдатов был абсолютно уверен, что всегда сумеет с ними договориться. Он хорошо помнил, как спецслужбы пришли к нему с требованием распечатывать все сообщения, проходящие через «Релком». Ему было достаточно сказать: «Не проблема, только сначала дайте мне сотни три принтеров и парочку ангаров под хранение распечаток», – чтобы от них избавиться.

В начале 1990-х кабели и телефонные станции заботили Минсвязи и Булгака куда больше, чем перспективы развития интернета. ФАПСИ было единственным государственным учреждением, всерьез заинтересовавшимся Сетью, и это, конечно, не могло не повлиять на решение Солдатова. Так «Релком» обрел покровителя, и им была спецслужба.

Левенчука новость не обрадовала. «Я до сих пор считаю это решение одной из самых больших своих неудач, – вспоминал он. – У меня не получилось донести до них, что брать деньги у государства – плохая идея».

В апреле 1995 года Сергей Пархоменко, репортер газеты «Сегодня», готовил горячий материал.

В 31 год он уже был известным политическим журналистом: в начале месяца Пархоменко в своей статье назвал Государственную думу балаганом и балом шутов за принятие абсурдных, по его мнению, законов. В ответ оскорбленные депутаты направили обращение в Судебную палату по информационным спорам при президенте, что только увеличило популярность журналиста {51}. Его карьера шла в гору: только что владелец «Сегодня», медиамагнат и один из первых российских олигархов Владимир Гусинский, предложил ему стать главным редактором нового еженедельника – журнала «Итоги».

Крупный и высокий, с черными как смоль волосами и бородой, Сергей Пархоменко всегда говорил экспрессивно, и его манера мало кого оставляла равнодушным. Он не был журналистом-расследователем, но история, которую он хотел опубликовать, могла иметь серьезные последствия – она описывала растущее влияние Службы безопасности президента, возглавляемой Коржаковым, на политическую ситуацию в стране.

Пархоменко попытался опубликовать статью в своей газете «Сегодня», но наткнулся на сопротивление заместителя главного редактора, который, толком ничего не объяснив, отложил ее «на потом».

В то время правительство Ельцина увязло в первой чеченской войне, которая вместо короткой победоносной операции в мятежной республике превратилась в затяжную, кровопролитную кампанию. Телеканал Гусинского НТВ критически освещал происходившее на Кавказе, и это не нравилось Кремлю. В декабре сотрудники Cлужбы безопасности Коржакова остановили кортеж автомобилей, в котором ехали охранники Гусинского, около его офиса, прямо напротив Белого дома, и грубо их задержали (история стала известна как «операция "Мордой в снег"»). Узнав о случившемся, бизнесмен предпочел на время уехать в Лондон. Именно поэтому в редакции колебались, не зная, к каким последствиям может привести публикация.

Генерал Коржаков считался зловещей фигурой в Кремле. Удивительная узость взглядов уживалась в нем с безудержным честолюбием. Свою карьеру он начал в 9-м управлении КГБ, охранявшем партийных бонз. Он был безоговорочно предан Ельцину и не покинул его даже тогда, когда Ельцин вышел из компартии, а самого Коржакова уволили из КГБ. В 1991-м, в дни путча, его телефон тоже оказался в списке Калгина на прослушку. В награду за преданность Ельцин сделал его главой своей службы безопасности. Коржаков считал методы спецслужб универсальными, применимыми в любой области, будь то экономика или политика. Он хотел превратить свою службу в могущественную организацию, влияющую на политику, контролирующую министров и российских олигархов. Из кабинета в Кремле он пытался влиять на самые важные в стране деловые переговоры и контролировать все сферы политической жизни.

Но Пархоменко потратил много времени на свое расследование и сдаваться не собирался. В раздражении от молчания «Сегодня» он отправился в популярные тогда «Известия». «Я предложил им свою историю, и они согласились ее напечатать, – вспоминал Пархоменко. – Даже сверстали ее на разворот». Впрочем, вскоре оказалось, что и «Известия» не торопятся ее публиковать. У Пархоменко собиралась целая коллекция сверстанных статей – первая для «Сегодня», вторая для «Известий», и ни одна не пошла в печать.

Поскольку атмосфера в стране была неопределенной, а расследование затрагивало очень чувствительную тему, Пархоменко решил спрятать фактуру для статьи в надежное место на случай, если спецслужбы этим заинтересуются. Пархоменко подрабатывал на агентство France Press и поэтому пришел c документами и записями в их московский офис. В небольшой комнате, отданной под бухгалтерию, хранились личные файлы работающих на агентство корреспондентов. Сославшись на то, что ему нужна его папка, он незаметно засунул в нее материалы расследования. «Я подумал, что никому в голову не придет искать информацию о президентской службе безопасности в офисе AFP», – с улыбкой вспоминал Пархоменко {52}.

В конце апреля он решил обратиться в «Московские новости».

Редакция находилась на Пушкинской площади, на крыше здания красовался логотип газеты. Изначально еженедельник запустили для советской пропаганды накануне Олимпиады-80, но в перестройку содержание «Московских новостей» кардинально изменилось: главный редактор Егор Яковлев превратил газету в самое популярное в стране демократическое издание. В конце 1980-х в день выхода свежего номера у стендов напротив входа в редакцию собирались толпы москвичей – читать вывешенные там газетные полосы и обсуждать прочитанное. К середине 1990-х популярность, а вслед за ней и влиятельность «Московских новостей» пошла на спад, но газета осталась уважаемым изданием.

Пархоменко направился прямиком на второй этаж, в кабинет главного редактора Виктора Лошака {53}. Прочитав статью, Лошак тут же вызвал своего заместителя и редактора отдела политики {54}. На этот раз редакторы не колебались: статья должна быть немедленно напечатана. В коллекции Пархоменко появилась еще одна верстка, теперь от «Московских новостей». Только на этот раз статья пошла в печать. Расследование вышло в двух частях под заголовком «Башня Мерлина» {55}.

«Башня Мерлина» подробно описывала атмосферу страха и подозрительности, воцарившуюся в Белом доме, Кремле и на Старой площади, в здании президентской администрации. «О безмолвных переговорах записками только ленивый теперь не расскажет, – писал Пархоменко. – Хотя что может быть подозрительнее: пришел к начальнику посетитель, и вот они два часа молча сидят друг против друга, сопят, скрипят перьями.