Андрей Рябоконь - Битва за Русь

Снова застыла на лужах слюда,

Плавно снежинки планируют вниз…

Разве весна не придёт никогда?

Вот ведь, февральский у марта каприз.

19 марта 2005 г.

Алый цвет лепестка

Зацепил за струну,

Разрыдалась весна,

Утонув в синеву,

Бросив навзничь листвы

Малахит-изумруд

Вниз, с планеты своей

В небеса, что плывут,

Обгоняя звезду,

Облака перегнав,

И обманом Луну

От Светила забрав…

Ты взглянула в глаза,

Запрокинула ночь,

Ты как будто Весна.

Не гони меня прочь.

…я люблю Тебя, как бриз,

Ветерок младого утра,

Как порыв сиюминутный…

Верь мне, это не каприз.

…я боюсь Тебя терять —

Ветер иногда стихает —

И, боясь, пишу стихами…

Их у сердца не отнять.

…я до слёз Тебя люблю.

Взглянешь – сердце замирает,

То стучит, то затихает…

Ты взгляни ещё, молю!..

…я люблю Тебя до слёз,

до страдания, до плача…

И могу ль, могу ль иначе?

Ведь иначе – не всерьёз.

О, вы, лучистые глаза!..

Я никогда вас не забуду,

Найдёте вы меня повсюду…

…А под ресницею слеза

Дрожит, мерцая в предрассветном

Тускнеющем, но беззаветном —

В том лунном свете… Голоса

Поют незримо нам с тобою,

И от Луны уже не скрою —

Душа тобою лишь полна!

И сердце мечется, стучится,

Как будто вырваться всё тщится

Из тесной клетки, словно птица

На волю, к свету дня стремится…

К свободе, радости и счастью…

Ах, только б не была напрасной

Дрожащая твоя слеза…

Не роняй горьких слёз

опрометчивых фраз,

Вновь пленила меня

глубина твоих глаз.

В них тону день за днём,

ночь без них нелегка,

Мы так редко вдвоём —

не смотри свысока.

Мы так редко одни

в суете городской.

Ты – волшебный цветок

цвета страсти земной!

«Грешной», – скажет один,

а другой: «Нет, святой!»

Позабудь все слова,

Мы – вдвоём, я – с тобой!..

Ночь.

Дождь стучал в моё окно.

Сквозь стёкла падал лунный свет.

Пройдя лучом, он угасал, он исчезал,

сходил на нет.

Живой, волшебный, неземной

Он преломлялся в ручейках,

Покрывших мир огромный мой,

И отражался на руках.

Ручьи текли за мигом миг

всё изменяясь, чуть мерцая,

Одно окно и целый мир

За ночь от грязи очищая.

Наутро чисто всё вокруг.

Мир заново рождён, зла нет.

Таким в ночь сделали его

Вода и мягкий лунный свет…

Две истины вода открыла,

Отблёскивая нам в ответ:

«Бесследно всё

исчезнет в жизни…»

«…Всё в жизни

оставляет след».

Одно из старинных преданий

хранится среди моряков

О том, что, сверкнув изумрудом

близ перистых облаков,

Окрашенных в перья фламинго,

в тот самый закатный миг,

Когда словно замерли волны,

и ветер-бродяга стих,

Когда, расползаясь над морем,

садится, словно в постель,

Великое алое Солнце,

горящая карусель,

Когда, погружаясь в глубины

до завтрашнего утра,

Оно говорит себе: «Что же,

теперь и ему —

пора!..»

Из самой высокой точки

могущественной Звезды,

Пронзая вуаль пространства,

последний лучик летит —

И тот, кто его увидел —

хотя б только в жизни раз —

Матрос или боцман и даже

ведущий вот этот рассказ, —

Смелее вперёд пусть глянет,

поймав редкий счастья миг —

Всегда сможет мирно плавать —

хоть юнга он, хоть старик,

Ему ураган не страшен,

цунами, свирепый шторм,

Хоть будет швырять, словно мячик,

покорных по воле волн, —

– Он выплывет, он спасётся,

и вновь, по веленью судьбы

Пойдёт по морям-океанам…

Поверьте сейчас и вы!

Тане села на плечо

пеночка-синичка,

Покрутила головой,

заглянула в личико.

На ладошку ей вспорхнув,

пискнула немножко,

В глазки кротко заглянув,

поклевала крошки.

Улыбнулась Таня птичке

и шепнула слово:

«Утром прилетай сюда,

покормлю вас снова!»

Дочь впервые

борщ сварила,

я добавки попрошу.

Очень вкусно! Укушу

чёрный ломоть хлеба,

посмотрю на небо…

Вкусный Таня варит борщ!

Есть в нём красота и мощь!..

Складывайте лапки,

Птички, мошки, жабки!..

Пятница. Снежок кружится.

Вижу я его в окне.

И носами прижиматься

Можем к стёклышку вполне.

Мы тихонечко играем —

Бабушка легла вздремнуть,

Покормила нас, устала,

Не шалили мы ничуть.

Лишь сестрёнка хныкала

И под люстрой прыгала.

Погулять хотела Лена

И в снежочки непременно

Захотела поиграть,

За снежинкой побежать!

Иголочкой небо прошил самолёт

И словно бы нитку он тянет в полёт

Пушистую, белую – тающий след…

«Ну, что там застряли?! Остынет обед!»

Я – не ёжик, я – не ёжик,

Я – секретный осьминожек!

То, что вроде бы иголки —

И антенны, и заколки,

Передатчик с кофеваркой,

Автоматик с поливалкой,

Два наушника, приёмник,

Супер-крылья, супер-ломик,

Брюки с встроенным мотором,

Два пропеллера с думблёром,

И для каши ополовник…

Я, конечно, супер-модник!

Я – не ёжик, я – не ёжик,

Я – отважный осьминожек!

За свободу отомщу,

Маму с папой защищу!

Тот же лист осенний улетел опять.

На асфальте мокром замерла печать —

Пять лучей пожухлых, словно в первый раз,

Не дают закончить пару главных фраз…

…Разгораются гроздья рябин —

нет алее у осени слёз,

нет весомей склоняться причин

у бледнеющих станов берёз…

Лист последний, замирая,

в воздухе кружится.

Сон последний, сон осенний

мне под утро снится.

Замедляет сердце бег —

впрочем, не жалея…

На виски ложится снег…

забирай, скорее…

…Забери меня, Осень, с собою

На последнюю встречу с Весною…

Ті останні квіти айстр осінніх

Запливли, схиляючись, росою —