Егор Титов - «Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых

Травмы и психологические сбои у спортсменов зачастую бывают следствием того жесточайшего давления, которое на нас оказывается. Статьи в газетах, комментарии по телевидению, выступления ветеранов, отзывы болельщиков в Интернете в сумме своей и образуют нешуточную силу под названием «общественность». Эта «общественность» способна играть человеком точно так же, как океан в десятибалльный шторм маленьким судном: подбрасывать вверх и тут же со всего размаха швырять в пучину, потом снова вздымать на гребень волны и вновь топить. И для того чтобы в такой переделке уцелеть, нужно быть предельно устойчивым и к критике, и к похвале.

Особенно бывает нелегко, когда о тебе долгие годы все отзываются в лестных тонах, а затем словно по команде принимаются тебя травить. Именно это со мной и произошло. Лет пять-шесть я читал и слышал о себе только приятные вещи, но в 2001 году, после того как меня во второй раз признали лучшим футболистом страны, почувствовал, что ко мне начинают относиться с пристрастием. От меня все время ждали чуда, и я уже знал, что, если в ближайшее время этого чуда не покажу, на меня набросятся, как собаки на кость. И когда в 2001 мы в Москве сыграли один-один с югославами, мне досталось за всю российскую сборную. Мне тогда казалось, что только ленивый меня не укусил. Я, к своей чести, в панику не впал, в себе не разочаровался. Даже прятаться от людей не стал. Я отдавал себе отчет в том, что любое мое слово почти наверняка вызовет истерию. Если человек настроен на соответствующую волну, то он придерется к чему угодно. Тем не менее я общался с прессой как ни в чем не бывало и продолжал играть в тот футбол, в который умею. Если бы я засуетился, стал пытаться прыгнуть выше головы или изображать из себя того, кем не являюсь, вот тогда бы наверняка споткнулся.

Публичная персона всегда должна сохранять рассудок холодным. Я в тот период очень трезво все анализировал. Пришел к выводу, что нельзя быть хорошим для всех, особенно если ты постоянно наверху, а твое имя многие олицетворяют с легендарным «Спартаком». Ненависть одной части народных масс столь же неизбежна, как любовь – другой. Я решил для себя, что мое дело – терпеть и продолжать побеждать. Победа – это очень эффективный кляп, которым всегда можно заткнуть рот недоброжелателям.

Не секрет, что журналистский мир поделен на три условных лагеря. Есть объективные служители пера – их единицы. Есть проспартаковские – и их немало. И есть те, чье призвание – танцевать на «могилах» поверженных чемпионов. Таких большинство. Но среди этого большинства есть группа особо желчных и грязных стервятников. В 1990-х они прятались в подполье, совершая диверсии лишь эпизодически, но как только «Спартак» стал сдавать золотые позиции, эти гады повылезали из своих щелей и начали нас клеймить. Романцева уничтожали. Лидеров унижали. Про Червиченко и говорить нечего – его откровенно линчевали. Все это сказывалось на наших отношениях с болельщиками, количество которых на стадионе заметно уменьшилось.

Вот в той ситуации сохранять рассудок было катастрофически сложно. Мне, например, было гораздо легче в 2001 году, когда мне досталось одному. А тут внутри все протестовало. Повсюду виделись заговоры против нас. Многие нападки были совершенно дикими и несправедливыми. Обидно было за Олега Иваныча, за ребят, да порой и за себя тоже. У нас ведь есть родные и близкие. Для них это удар под дых. Выйдет какая-то мерзость в газете – с ними чуть ли не паника. Костерят на чем свет стоит автора статьи, кидаются тебя утешать, и вот такая реакция уже задевает по-настоящему. Не раз и не два в такие мгновения у меня возникало жгучее желание найти очернителя и набить ему морду. Вообще-то память у меня хорошая, но проходит два-три дня, и фамилии тех, кому собирался бить морду, вылетают у меня из головы. И все же некоторые «журналисты» умудрились напакостить так, что я не охладел к их «творчеству» и спустя годы.

Это, кстати, очень щекотливый вопрос: должен ли уважающий себя человек опускаться до выяснения отношений с разного рода мерзавцами? Уверен, что по крайней мере закрывать глаза на подлость точно не стоит. В идеале нужно жестко реагировать, иначе травля будет продолжаться. Если мы все не будем давать спуска тем, кто, вместо того чтобы заниматься журналистикой, тешит собственные амбиции и пользуется своим служебным положением, то справедливости станет больше.

К тому же не надо забывать, что журналисты, как и футболисты, бывают продажные. И те и другие не заслуживают того, чтобы с ними общаться так же, как с остальными. Если человек вчера по чьему-то заказу накрапал на меня или на мою команду пасквиль, а сегодня как ни в чем не бывало обращается с просьбой об интервью, то я просто не имею морального права делать вид, что ничего не произошло. Я оставляю за собой выбор с ним не разговаривать вовсе или разговаривать как мужик с мужиком, без протокола.

Впрочем, есть категории таких тертых калачей, которые честно смотрят тебе в глаза, а отходят на пять метров в сторону и начинают вытирать о тебя ноги. Потом вновь появляются и вновь честно смотрят в глаза.

Очень приятно читать взвешенные статьи. Более того, приятно читать критические статьи. Потому что настоящая критика – это большое искусство, которым владеют единицы. Я вообще за непредвзятую журналистику. Голую лесть в свой адрес не воспринимаю точно так же, как критиканство. Мне не важно, каким меня считают, плохим или хорошим, важно, чтобы меня судили или хвалили за то, что я сделал на самом деле, а не в чьих-то там измышлениях. Впрочем, с возрастом я стал воспринимать спокойно приписывание мне чужих качеств. На меня за мою карьеру навешали столько нелепых ярлыков, что если бы из-за каждого я рвал на голове волосы, наверное, давно бы стал лысым.

Особенно на меня любил вешать ярлыки один мифический эксперт. Был период, когда он пытался душить всю нашу команду. Напридумывал себе каких-то штампов и после каждого матча нас под эти штампы подгонял. Мы уже сообща те статьи читали, заранее догадываясь, что там увидим. Было любопытно, каким образом он на этот раз исполнит свою любимую песню. Мы уже знакомым ребятам из «СЭ» говорили: ну, покажите нам этого «аналитика». Не показали…

Есть еще такой журналист, которого волнует только все негативное. Когда в толпе он после матча выкрикивает свою очередную несуразицу, я его вопросы игнорирую.

Знаете, раньше я заставлял себя на подобных людей внимания не обращать. И даже настраивал себя: вот об этом и об этом говорить не буду. Но потом возмутился самому себе: а почему я должен молчать? И научился переходить в контрнаступление. Я ненавижу конфликты, но если кто-то идет в лобовую атаку, считаю нужным принять бой. Особенно это касается тех случаев, когда приходится выслушивать бесцеремонные суждения и пренебрежительные комментарии от бывшего или действующего футболиста, да еще одноклубника. Даже если он достиг высот, которые нам и не снились, все равно «своих» он не имеет права унижать.