Александр Кожевников - По тонкому льду. О нравах в хоккее

Уже неоднократно утверждал: Виктор Васильевич великий тренер. В чем его величие, спросите? У него потрясающее чутье на игроков, развитая интуиция, умение просчитывать варианты, еще он блестящий тактик. Уже по ходу ответственных матчей менял звенья. Верно, как показывала практика, их расставлял. Кто кому подходит, какую пару защитников выставить и так далее. Масса нюансов, которые он умел учитывать.

Почему, к примеру, Варнакова Тихонов не брал, хотя игрок выделялся во внутреннем первенстве своей результативностью, скорострельностью? Ребята выступали в тройке с другим партнером. И взаимодействие, очевидно, получалось лучше в сборной без Варнакова. Кого поменять, где паузу взять – Виктор Васильевич справлялся здорово. Это что, интуиция? Налицо умение, опыт. У нас до сих пор некоторые тренеры игру вести не умеют, слишком в глаза бросается.

Олимпиада – симбиоз всего. Можете чемпионат мира проиграть. Однако победили на Олимпиаде раз в четыре года и вы, что называется, снова на коне. Почти безошибочно Тихонов мастеров подбирал для сборной. Объективности ради, неплохо помогал ему в этом поиске Владимир Владимирович Юрзинов. Здесь стоит оговориться: помощник Виктора Васильевича упорно протаскивал в состав динамовцев, порой уступавших в мастерстве ребятам из других клубов.

Была бы воля Юрзинова, я, например, вообще не играл бы в сборной. Никогда не забуду его знаменитое выражение: «Спартаковский дух… Спартаковский душок!» Очень спартачей не любил. Потому что его командочку мы регулярно «окучивали».

Любой тренер по-своему деспот, диктатор. На себе это не ощущал, слава богу, в «Спартаке» играл, не в ЦСКА. Поэтому не мог знать в полной мере о диктаторских наклонностях Виктора Васильевича. Нынче вот думаю: не было бы, скажем, «культа личности» в сборной Тихонова, может, и многие из нас не состоялись бы как хоккеисты, так что все относительно.

Давайте предельно объективно оценивать. Почему тот же Ларионов до 88-го года молчал, а только перед отъездом за океан разоткровенничался, опубликовав письмо в «Огоньке»? Раньше, значит, не мог или не хотел? Он, Ларионов, свое мнение высказывал, я – свое. Вот и все.

Можно охарактеризовать поведение Тихонова как деспотизм. Иные же люди полагают, что тренер добивался порядка в сборной, в ЦСКА, наверное, тоже. Порядок – это что, непременно деспотизм? В его понимании однозначно!

Я, к примеру, чувства дискомфорта в сборной не испытывал. «Пахали» со страшной силой, играли, полностью отдаваясь игре. Да, запрещали многое. Но меня, так вышло, запреты меньше всего касались. Потому что нередко в больницу под операции попадал, затем курс восстановления и прочее. В том смысле, меньше других ребят на базе жил в преддверии крупных турниров. И с «диктаторством» старшего тренера команды не сталкивался. А то, что меня не брали на чемпионаты мира, вопрос второй, даже третий. О причинах подробно рассказал, нет смысла повторяться.

Не обойтись, видимо, без лирического отступления. Я внутренне свободный человек, было и есть свое мнение по всем вопросам, будь то проблемы хоккея, политики, культуры. По определенным ситуациям в жизни тоже не стесняюсь говорить.

Поступки людей, в том числе и мои, можно ведь трактовать по-разному. «Доброжелатели» так и делают, весьма вольно отзываясь о моем образе жизни, мыслей и многом чего еще. Даже внешний вид обсуждают, вот заняться господам нечем! Ярлыки вешают до сих пор, заметил, с некоторым упоением, сладострастием, что ли.

Например, до олимпийских баталий в Сочи министр спорта назвал меня блогером. Надо понимать, в его устах – почти ругательство. Дескать, как это Кожевников сподобился опуститься до подобного уровня. Ну, улыбаюсь, почти смеюсь, реагировать по-другому не могу. Наверное, по мысли министра, Кожевников сам себя понизил в статусе – из экспертов в блогеры.

Вообще у высокого по рангу чиновника своеобразные взгляды на людей.

Вот Фетисова он считает разрушителем по жизни, вероятно, лишь потому, что Слава в хоккее выбрал амплуа защитника. Хотя именно на площадке, к информации министру – вдруг он не в курсе, – Слава как раз очень органично сочетал в себе функции разрушителя и созидателя, создавая, к примеру, для партнеров несметное количество голевых моментов.

А Третьяк, лучший друг министра, в противовес Фетисову, судя по всему, этакий созидатель. Вопрос: что и когда насоздавал Владислав Александрович? Две подряд Олимпиады ФХР под руководством Третьяка благополучно проиграла, можно сказать, со свистом. Остановились на дальних подступах к финалу. «Созидатель», что и говорить, это лишь малая толика «созидания» великого голкипера.

…С Виктором Васильевичем Тихоновым, кроме хоккея, на другие темы не общался. Не представлялось возможным. Тренер был погружен только в хоккей, может, в лучшем смысле, фанат игры. Другие наставники со мной перебрасывались фразой-другой, Виктор Васильевич – нет. Все время ко мне присылал помощников – на предмет возможного перехода в ЦСКА. Нет? До свидания. Чемпионаты мира не для меня. Тогда переживал, сейчас с улыбкой вспоминаю, подчас саркастической.

Не сомневался в своих возможностях, отменной спортивной форме. Статистика союзного чемпионата говорит сама за себя, был одним из лучших. Но в сборную не попадал, потому что отказывался переходить в армейскую команду. Просто жил как считал и считаю нужным.

И, разумеется, удостоился лестной характеристики, очередного ярлыка: «Кожевников – анархист». Блеск! Конечно, анархист, ЦСКА игнорировал, что себе позволяет? Черт-те что возомнил… А в союзном спорткомитете до анекдота дошло. Там блюстители строгой нравственности и высокой морали воспитывали: Кожевников, тебе надо бриться регулярнее, посмотри, во что себя превратил. Нельзя в таком виде на людях появляться.

Как ни странно, терпеливо объяснял, хотя в подобных случаях терпением не всегда запасался. Говорил: товарищи, у меня мягкая, тонкая кожа, поэтому бреюсь не чаще одного раза в три-четыре дня. Иначе раздражение пойдет. Мне чуть ли не в приказной форме: нет, ты будешь бриться. Уперся тогда, в пику чиновникам целых четыре (!) месяца ходил с бородой. Это нечто! Ярлыки продолжали вешать один за другим. Анархист, да. Не понимаю почему. Ничего не нарушал, никому не грозил, тем более ни в кого не стрелял, к восстанию и свержению власти не призывал. В общем, мухи не обидел, а все равно – анархист. Фантастика.

Боженька наделил меня, может, не самой привлекательной чертой – я очень вспыльчив, но отходчив. Зла вообще долго не помню, быстро все прощаю. Осознаю, конечно, что вспылил. Но, если человек каких-то важных моментов не понимает, как с ним иначе общаться? Потом сам переживаю, что не сдержался.