Александр Кожевников - По тонкому льду. О нравах в хоккее

И в 84-м мы поженились. Считаю, женщин вообще нельзя обсуждать – характер, темперамент и прочее. Они святые создания. Поражаюсь людям, бьющим женщин. Дикость! Наверное, неизбежны ссоры, размолвки, ругань, даже истерики. Но обижать свою вторую половину, тем более заниматься рукоприкладством категорически не стоит.

Поймите, особенно молодые люди: это совсем другие, в отличие от нас, мужиков, создания. Беречь их надо, потому что без них мы никто и ничто. В принципе, живем-то для женщин, они дают нам жизнь, направляют по ней. Какие ссоры в бытность игроком? Мимолетно встретились, недолго пообщались – дальше тренировки, матчи, нескончаемые разъезды по городам, весям, странам. Когда тут ссориться?! Случалось недопонимание разве что по окончании сезона, когда появлялось свободное от хоккея время. Друзей полно, человек я общительный. Иногда поздно домой возвращался. «Где и с кем был?» – традиционный вопрос в любой семье. Собственно, этим и ограничивалось.

Время прошло, я влюбился в другую женщину. Приехал по делам в ГЦОЛИФК, увидел гимнастку – и не устоял. Очень понравились друг другу, начали встречаться. Жить на две семьи не в моих правилах. Рите все честно сказал. 88-й год. Тогда еще не знал – а кто может знать заранее? – навсегда связал себя с другой или временно. Мало с Ритой пожили? Как знать. Все относительно. Может, годы в первой семье в лучшем смысле вечность. Жили, общались, были, наверное, счастливы. Не сомневался тогда и сейчас в порядочности Риты. С моей стороны могло быть непостоянство. С ее – вряд ли.

Отношения с гимнасткой оказались недолгими. В какой-то степени из-за того, что на нас буквально свалилась, по ощущениям, государственная машина. В лице окружающих. Игорь Ефимович Дмитриев, старший тренер «Крыльев Советов», беспардонно вторгался в мою личную жизнь, чуть ли не допросы устраивал.

Ладно бы за спиной сплетни распространяли, можно спокойно отнестись, не реагировать. Но когда люди нагло вмешиваются в то, во что не должны вмешиваться, возникает отторжение, неприятие. Начали даже из команды выгонять, на матчи не ставили. Хоккеисты, симпатизирующие мне, ходили к руководству, просили оставить Кожевникова в покое. Тщетно.

В итоге из команды все-таки выгнали, наверное, по причине «морального разложения». Как раз потому, что из семьи ушел. Маразм! «Игорь Ефимович, разве я лез в вашу жизнь?» – спрашивал я Дмитриева. Глазки опустил «великий» наставник, что ответить, не нашелся. Царствие ему небесное.

Не смог продолжить отношения с гимнасткой, жизни там не было. Не знаю, может, характерами не сошлись. Расстались. Вернулся в семью, и опять все здорово пошло. Больше из-за маленькой дочки пришел. Вместе за границу уехали, в Швецию, Англию, Швейцарию, но об этом периоде жизни я уже рассказал.

Впрочем, вернуться-то я вернулся, однако осадок в душе остался. В Швецию поехал, опять же, из любви к Машке. Все-таки не мог избавиться от ощущения, что семья воссоздана как бы силком, не совсем естественно. Дискомфорт, так не могу. Чувствовал себя виноватым. Понимал: супруга по отношению ко мне вправе поступать как ей вздумается. Женщина обаятельная, может уйти. Во мне это сидело, и смысл дальше жить? Машке исполнилось восемь лет, и я покинул семью окончательно…

Рита владеет английским, профессиональный переводчик. Жена в свое время учила меня каким-то азам, типа «хай-дуй-ду». Шотландцы, тем не менее, произносили почему-то «хаю». Утром, днем, вечером – «хаю», и все. Смеха ради считал и считаю: пусть изучают «великий и могучий», если хотят полноценно с русскими общаться.

Признаться, от массовых переездов из страны в страну в голове уже многое смешалось. Люди говорили на разных диалектах. Поэтому при изучении языков возникали вполне объяснимые проблемы. С американцами, например, проще общаться, у них упрощенный разговорный сленг. Будучи в Лос-Анджелесе, немножко поднаторел. Начинал изучать, скажем, немецкий, и скоро отправлялся в англоязычную страну, опять сложности. Полиглотом, откровенно говоря, не мог быть.

Европу я уже отчасти посмотрел, решил отправиться в Америку, в упомянутый Лос-Анджелес. Спонтанно полетели с Агеевым отдохнуть – и остались на целых пять с половиной лет.

Почему решил там пожить? Потому что в России, на мой взгляд, нормальному человеку невозможно было оставаться, заниматься любимым делом. 97-й год. Царил полнейший бардак, расцвел необузданный, страшный бандитизм. Поэтому стоило на время уехать. Я не политик, вопросы хоккея собирался решать. Но если вы никому в этой стране не нужны, какой смысл оставаться?

По сути, с Агеевым вынужденно покинули любимый «Спартак». Помните, рассказывал, что работал тренером второй команды, Сергей ее спонсировал. Мечтали, и мечты представлялись реальными, сделать «Спартак» сильным, конкурентоспособным. Хотели официально зарегистрировать свой бренд, развивать клуб, привлекать талантливую молодежь.

Нам просто «перекрыли кислород». Как водится, из-за проволочки чиновников процесс регистрации затянулся, и мы плюнули на все. Сколько ждать?! Откуда мне знать фамилии идиотов, фактически сорвавших регистрацию… И суперусилий не требовалось, чтобы Кожевникову с Агеевым не дать работать. Своим ничегонеделанием дали понять: ребят, идите куда подальше. Мы и пошли, точнее, полетели.

Пример с Игорем Тузиком уже приводил. Это когда сорвалось продление моего контракта с британским клубом. Специалист по большому счету, может, и не виноват в том случае. Скорее всего, Тузик – промежуточное звено, от которого мало что зависело. Валентин Сыч, скажу вам, тоже не подарок. Трудно судить, для кого моя фамилия явилась «костью в горле». Нет у меня ответа, да и не важно сейчас.

Напомню, одно время тренировал «Крылья» вместе с Котовым. Оттуда позвал в «Спартак-2» Агеев. В «Крыльях» же кошмар творился. Туда пришли люди, завалившие команду окончательно. Почти все они, представьте, до сих пор работают, разумеется, в других командах. Да еще на руководящих должностях! Вот это меня просто убивает. Кошмар. Именно они фактически уничтожили «Крылья», разворовали до нитки некогда популярный клуб.

Нынче слышу, они что-то там строят. Ну дикость невероятная! На самом деле мы ничего не строим, а держим в хоккее «старую гвардию» управленцев, дельцов от спорта, которые по сей день разваливают, воруют. Тоже мне, строители-развалители!

Поэтому отнюдь не случайно хотелось уехать. Правда, уже в Америке события развивались по не совсем предсказуемому сценарию. Повезло, что встретили человека, предложившего снять лед. Весьма дешево. Для моей хоккейной школы. В старейшем районе Лос-Анджелеса. Инициативу проявил американец с русскими корнями. Как правило, в Штатах верят в людей с именем, под них выделяют деньги, помогают с арендой и так далее. Затем смотрят, насколько хорошо или не очень поставлено дело.