Карина Чумакова - Нью-Йорк. Заповедник небоскребов, или Теория Большого яблока

Le Bain – бар на крыше отеля The Standard (848 Washington St.) – заведение, любимое модной тусовкой за первостатейные виды на устье Гудзона и парк Хай-Лайн. Это, пожалуй, лучшее место на Манхэттене, чтобы засветиться с одноименным коктейлем. Бар позиционирует себя как «дискотека в пентхаусе», но клубные ритмы – не основной повод сюда забраться, хотя искусственная трава, розовая мягкая мебель и плетеные кресла явно пришли сюда из тех лет, когда клуб «Studio 54» был живее всех живых.

А для тех, кому и небо не предел, лучше всего снять свою личную «смотровую площадку» – как вариант, в вертолетной компании Liberty Helicopters (Down-town Heliport, 6 East River Piers № 212). Самый популярный тур – The Big Apple – облетает за 15 минут все самый знаковые места Нью-Йорка: среди них и статуя Свободы, которой можно в буквальном смысле заглянуть в глаза, и шпиль Chrysler Building, и авианосец Intrepid, и Вашингтонский мост. При всем скепсисе к «туристическим» развлечениям, вынуждена признать: вертолет – это вам не карета в Центральном парке. Единственный побочный эффект: воспарив над действительностью, хочется сделать что-то экстраординарное. Поэтому не удивляйтесь, если от переполняющей вас радости вы внезапно сделаете предложение своей девушке – а она согласится. Но на такой случай в Liberty Helicopters есть опция «венчание в воздухе».

Не стоит думать, что современный Нью-Йорк весь утыкан небоскребами. Его сила и притягательность в неоднородности: высотки соседствуют с малоэтажными кварталами, а улочки, утопающие под сенью вековых вязов, перерезают глухо заасфальтированные авеню. Да и не всякий город может похвастаться парком величиной с полтора княжества Монако, 50-километровым променадом вдоль береговой линии, сотнями городских скверов и несчетным количеством озелененных крыш.

Если спросить ньюйоркцев, как им дышится в родном городе, они наверняка начнут жаловаться: мол, кислорода не хватает, воздух загазованный, зимой еще туда-сюда, а летом вообще ни вздохнуть, ни охнуть. И, конечно, они будут по-своему правы: да, Нью-Йорк не альпийская деревушка, но и не Пекин, где респиратор давно превратился в самый модный аксессуар. Так насколько же плохо (или неплохо) обстоят дела? Это смотря с чем сравнивать.

Если говорить об уровне загрязнения воздуха, то ситуация в Нью-Йорке, как ни странно, лучше, чем в Лондоне, Париже, Лос-Анжелесе и Москве. А все благодаря тому, что ньюйоркцы уже много лет остаются самыми «неавтомобилизованными» среди жителей американских мегаполисов: у 54 % семей собственной машины просто нет. От того, что большинство горожан пользуются общественным транспортом, качество воздуха только выигрывает. Кроме того, почти две из шести тысяч городских автобусов работают на гибридных двигателях (комбинация дизеля с электромотором), да и вслед за теми, что работают на традиционном дизеле, вы никогда не увидите вонючего облака дыма; за этим тут внимательно следят. Те же ньюйоркцы, что не готовы отказаться от личного транспорта, выбирают гибридные авто – обратите внимание на обилие автомобилей Toyota Prius в нью-йоркском потоке машин. А для тех, кто покупает машину с чисто электрическим двигателем, такую как Nissan Leaf, Chevrolet Volt или Tesla S, предусмотрен налоговый вычет в размере до 7500 долларов – ну чем не стимул?

И все равно углеродный след среднего американца в три раза больше, чем европейца, который не злоупотребляет кондиционерами, предпочитает сушить белье на веревке и не кидает лед во все напитки круглый год. К сожалению, с раздельным сбором мусора в Нью-Йорке все очень туго – возможно, не так плохо, как в Москве, но и не так здорово, как в Берлине. Бытовой мусор в большинстве районов забирают трижды в неделю. Кстати, черепашье движение мусоровозов по узким улицам – дополнительный фактор, существенно осложняющий жизнь нью-йоркских водителей. А мусор, подлежащий переработке (то есть бумагу и картон, металл, стекло и твердый пластик), забирают лишь один раз в неделю, при этом инициатива по раздельному сбору должна исходить от самого горожанина: рассортировал и разложил мусор по отдельным контейнерам – молодец, смешал все в одном пакете – ну, твое право. За сортировку ньюйоркцы ничего, кроме очков в карму, не получают, она никак не поощряется, поэтому в городе вторично перерабатывается лишь 35 % мусора, и то, наверное, только благодаря «Старбаксу», который перерабатывает все картонные стаканчики и упаковки и вновь пускает их в дело. Весь непереработанный мусор везут на свалки, причем совсем не обязательно в штате Нью-Йорк. И для современного мегаполиса это страшный позор.

По статистике в день Нью-Йорк производит около 50 тысяч тонн мусора. Ньюйоркцы понимают, что свойственное им (да и всем американцам) маниакальное увлечение упаковкой до добра не доведет. Каждая доставка пиццы или еды из китайского ресторана оставляет за собой мусорный шлейф из картонных и пластиковых упаковок, одноразовых приборов, салфеток, пакетиков с соусами и специями. А кофе, который пьют здесь в невероятных количествах? Все эти стаканы и крышечки ведь тоже нужно куда-то выбрасывать. А кипы каталогов и рекламных брошюр, которые летят в педальное ведро прямо из почтового ящика?

Нынешний мэр де Блазио предлагает Нью-Йорку отнестись к теме борьбы с мусором более ответственно. Начать решено с тотального запрета на использование стиролового пенопласта (styrofoam), из которого в Америки традиционно делают стаканчики и контейнеры для горячих продуктов. Дело в том, что он не подлежит переработке и представляет собой «эталонный» баласт. К 2018 году де Блазио хочет заставить всех ньюйоркцев обзавестись собственными компостами для пищевых отходов! Не совсем понятно, как это будет выглядеть на практике в городе, где большинство людей живет в многоэтажных домах, но, возможно, мы не в курсе каких-то нюансов.

Еще одна проблема, с которой Нью-Йорк борется уже не одно десятилетие, – это последствия деятельности нефтеперерабатывающих заводов в бруклинском районе Гринпоинт (Greenpoint). Заводы закрылись еще в середине 60-х, но более чем за сто лет их работы в почву вылилось около 64 тысяч кубометров продуктов переработки сырой нефти. Утечка была обнаружена лишь в 1978 году – «Гринпоинтский разлив» стал одним из самых крупных за историю США. Компания ExxonMobil признала вину своих предшественников и с тех пор откачала из почвы больше половины объема разлившейся нефти, но радужные пятна продолжают периодически всплывать на поверхности городских водоемов. Пока что их удается локализовывать и оперативно убирать, но на то, чтобы полностью очистить почву, говорят, может уйти еще 25 лет.