Александр Никонов - Непридуманная история Второй мировой

Отец часто ездил в командировки в Харьков и привозил оттуда гостинцы, красиво оформленные книги, что-нибудь из одежды. В свободное утро перед отъездом я тоже решил купить для дома какой-либо сувенир. Зашел в один магазин, другой, третий. Повсюду полки были пусты. Я не мог понять, что происходит. В Киеве всего было полным-полно. А тут, в столице, хоть шаром покати (напомню, тогда Харьков был столицей Украины. — А.Н.). Решил пообедать в ресторане — там тоже, кроме яичницы, все строчки в меню оказались вычеркнутыми.

Ночным поездом мы вернулись в Киев. Дома я рассказал о том, что происходит в Харькове, и получил от мамы ответ:

— Пока ты ездил, у нас тоже все исчезло. Куда подевалось, ума не приложу…

Мы еще не знали, что происходит «великий перелом» и началась эпоха сплошной коллективизации. Как ножом отрезало короткую нэповскую передышку. Курс на «ликвидацию кулака как класса», а фактически на уничтожение всех индивидуальных хозяйств взбудоражил население. Начались панические закупки всего, что попадало под руку. Власти со своей стороны блокировали снабжение. В итоге за несколько дней рынок оказался опустошенным. Дело усугубилось тем, что началось массовое закрытие частных предприятий, ликвидировались кустарные мастерские, булочные, кафе.

Чтобы «стабилизировать» положение, Сталин принялся закручивать гайки. Вводилась паспортная система, продукты стали выдавать только по карточкам, одежда — по специальным талонам. Отец как технический директор завода получил «рабочую» карточку, мы с мамой — «иждивенческие». Но то, что выдавалось, означало жизнь впроголодь. Вскоре открылись «Торгсины» — торговля с иностранцами. На деле то была попытка выкачать у населения сохранившиеся драгоценности. У людей не было выбора — либо голодать, либо отдать государству в обмен на масло, сгущенное молоко, белый хлеб все, что уцелело в годы Гражданской войны или было приобретено в период нэпа. Мама отнесла в «Торгсин» последнюю память о своих бабушке и дедушке, а заодно и несколько царских золотых десяток, которые отец купил за червонцы для зубных коронок. Снова, как в Гражданскую войну, наступал голод…»

Так почему Сталин резко удавил хорошую жизнь? Почему стал развивать индустриализацию именно насильственными методами? Отчего стал отнимать зерно у рабов-колхозников и строить заводы и фабрики с помощью полурабов-пролетариев, сидевших на продовольственных карточках и мечтавших о том, чтобы справить себе новые ботинки? Чем его не устраивала естественная индустриализация, которая происходила во всех странах мира, включая царскую Россию? (Причем в последней она происходила совершенно сумасшедшими темпами — к началу Первой мировой войны половину доходов стране приносила уже промышленность. Еще двадцать лет, и Россия, учитывая ее население и природные ресурсы, стала бы передовой державой мира, заняв место нынешних США.)

В чем же была проблема? Внутри страны покупай у крестьян зерно за рубли. Тогда у них появятся вместо «палочек» (т. н. трудодни) реальные деньги и, соответственно, запрос на промтовары. Этот запрос и сформирует тебе индустрию. Автоматически! Так происходило во всем мире. Заводы строятся и производят металл, чтобы насытить потребности машиностроителей и других покупателей металла, которые производят из него трактора, сеялки, тазики, утюги, швейные машинки, велосипеды, иголки патефонные и швейные, пуговицы и мельницы…

Это все, конечно, можно было сделать, просто продолжая НЭП. Но сделано не было. Потому что Сталину была не нужна индустрия, которая производит товар для конечного потребителя.

Ему нужна была совсем другая индустрия…

И вот теперь, после осознания этого важного вывода, возвращаемся к вопросу, поставленному в начале — мог ли Гитлер выиграть эту войну и как? Ведь встретили его тут неплохо — цветами и хлебом-солью. Воевать за Сталина не хотели, разбегаясь и сдаваясь в плен миллионами.

Я тут привожу много удивительных цитат. Приведу несколько абзацев и из дневника Лидии Осиповой — русской интеллигентки из Гатчины, что под Ленинградом. Из них многое станет понятным. Впервые эти военные дневники опубликовал историк Олег Будницкий:

«22 июня 1941 г.

…Неужели же приближается наше освобождение? Каковы бы ни были немцы — хуже нашего не будет… У всех такое самочувствие, что, вот, наконец, пришло то, чего мы все так долго ждали и на что не смели даже надеяться, но в глубине сознания все же крепко надеялись. Да и не будь этой надежды, жить было бы невозможно и нечем. А что побед немцы — сомнения нет. Прости меня, Господи! Я не враг своему народу, своей родине… Но нужно смотреть прямо правде в глаза: мы все, вся Россия страстно желаем победы врагу, какой бы он там ни был. Этот проклятый строй украл у нас все, в том числе и чувство патриотизма.

15 июля.

Новая беда на нашу голову. Все домашние хозяйки и неработающие взрослые должны ежедневно слушать «доклады» наших женоргов о текущем моменте. «Доклады» эти сводятся к довольно безграмотному чтению газет. Никаких комментариев и никаких вопросов не полагается. То, что каждая из нас может сама прочесть за четверть часа, мы должны слушать целый час. Господи, когда же все это кончится?

24 июля…

Бомбят, а нам не страшно. Бомбы-то освободительные. И так думают и чувствуют все. Никто не боится бомб.

10 августа.

…Многие идут добровольцами на фронт. Это отнюдь не энтузиазм, а расчет. Семьям добровольцев обеспечивается довольно большое пособие, а мобилизуют все равно не через неделю, так через две. Вот люди и спешат в «добровольцы». Власть делает из этого пропагандную шумиху. И волки сыты и овцы если не сыты, то все же имеют какой-то профит.

17 августа.

Объявлена общая эвакуация женщин и детей. Работает эвакуационное бюро. С необычной отчетливостью наметилась грань между «пораженцами» и «патриотами». Патриоты стремятся эвакуироваться как можно скорее, а вторые, вроде нас, стараются всеми способами спрятаться от эвакуации.

17 августа (эвакуируется знакомая семья евреев. — Н.Л.)… Да и у них у всех ненависть к немцам за их антисемитизм. Если бы это были англичане или какая-нибудь безобидная нация, конечно, и они остались бы. Советского патриотизма даже и в этой семье нет. Да и у всех. Есть еще ненависть и боязнь немцев. Конечно,

Гитлер не такой уж зверь, как его малюет наша пропаганда, и до нашего дорогого и любимого ему никогда не дойти и не всех же евреев «поголовно» он уничтожает, но, вероятно, какие-то ограничения для них будут, и это противно. Но замечательно то, что все…жалельщики евреев в Германии или негров в Америке или индусов в Индии никогда не помнят о своем русском раскулаченном мужике, которого на глазах вымаривали как таракана…