Анатолий Терещенко - СМЕРШ в бою

Во время службы в Венгрии – начальником Особого отдела КГБ по Южной группе войск Леонид Георгиевич встречался с Н. Хрущевым и Я. Кадаром. Командующий ЮГВ Герой Советского Союза генерал-полковник К. Провалов пригласил их на «чай». О поведении на этой вечеринке нашего нового вождя – яростного критика сталинского тоталитаризма вспоминал так Леонид Иванов:

«В маленьком уютном зале я сидел напротив Н. Хрущева и Я. Кадара. Никита Хрущев пил рюмку за рюмкой и рассказывал довольно пошлые анекдоты. Помню, как безуспешно он пытался зацепить вилкой застрявший в середине тарелки тоненький кусочек редиски в сметане… Это ему не удалось, Хрущев заметно погрознел, достал редиску рукой, а затем, несмотря на наличие салфеток, нагнулся под стол, вытер руки и губы о скатерть.

Я и Кадар, сидевший рядом, конечно, сделали вид, что ничего не замечаем.

Было очень стыдно. На душе был тяжелый осадок. Как может такой человек быть во главе партии и государства, думал я. В этом же 1964 году Н. Хрущев был снят со всех своих постов».

На встречах с военными контрразведчиками, – и стоящими в ратном строю, и ветеранами, Леонид Георгиевич порой резко, но справедливо называет поименно разрушителей большого Отечества с «конкретным вкладом» каждого в поганое дело развала СССР и переписывание истории, особенно, когда «тщательно пересчитывают» наши потери в годы войны.

Эти типы, с его слов, потери порой считают только со стороны Германии, а ведь вместе с немцами воевали Румыния, Италия, Венгрия, Австрия, Словакия, Болгария, Финляндия, Япония и представители других стран. К осени 1942 года на советско-германском фронте воевали 10 итальянских дивизий, испанская и словацкая дивизии, французский и хорватский пехотные полки, бельгийский и голландский батальоны, многочисленные польские «волонтеры», вояки из Норвегии, Дании, Чехии. Конкретно: «Голубая дивизия» из Испании, легионы «Нидерланды», «Фландрия», «Валлония», «Дания», «Галиция». Были и неофициальные головорезы, прибывшие из США, Англии, других стран Британской империи, Латинской Америки, Австралии и других стран. На фашистскую Германию работали почти все экономические ресурсы и промышленное производство Европы. Это доморощенные критики «тоталитаризма» забывают отразить в своих опусах.

«Боевая мощь, – писал он в «Правде о «СМЕРШе», – дана ей от бога, закалена в вековых противостояниях с кочевниками, разномастными крестоносцами и гетманами, императорами и «демократиями». Уверен, несмотря ни на что, хватит нам боевой мощи и в будущем! Россия всегда найдет в своих рядах великих воинов и полководцев – подвижников и героев…

По ряду объективных и субъективных причин в настоящее время в нашей стране сложились исключительно благоприятные условия для агентурной работы иностранных разведок…

Борьба с терроризмом, конечно же, важна и требует больших усилий и затрат, безусловно, надо активно ею заниматься. Но первоочередной задачей спецслужб была и остается борьба с агентурой иностранных разведок, с ее проникновением в жизнеобразующие центры страны. Это аксиома – так всегда было, так всегда и должно быть».

В этих словах весь Леонид Георгиевич!

– Как уже отмечалось, летом и осенью 1941 года войска Юго-Западного фронта понесли большие, а на отдельных участках невосполнимые потери, – рассказывал в одном из выступлений известный военный контрразведчик М. А. Белоусов. – Многие части побывали в окружении. И поскольку нужда в людях была огромной, в расположении войск фронта действовало несколько сборных пунктов для выходящих из окружения. Здесь они проходили санобработку, получали обмундирование, оружие и распределялись по частям. На сборных пунктах работали сотрудники органов тыла, кадров, политуправления и особого отдела.

Ветеран поведал о работе военных контрразведчиков накануне войны в частях Киевского военного округа. Подробно остановился на первых днях сопротивления гитлеровцам. Обрисовал обстоятельства гибели командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса и его штаба. Много нового тогда узнали слушатели о ситуации, в которой погиб начальник Особого отдела фронта, комиссар госбезопасности Михеев.

Рассказал генерал и об особенностях работы армейских чекистов на Украине в послевоенный период…

– Михаил Артемьевич, – спросил один из слушателей, – не могли бы вы вспомнить о какой-нибудь яркой операции в нелегкие дни сорок первого года?

– Ярких операций было много. Помнятся все, и все они остаются в памяти свежими, хоть вон сколько времени прошло. Воспоминание – это как бы мысленное возвращение прошлого, это рай, из которого автора никто не может выгнать. Он свидетель пережитого. Расскажу об одной «яркой», как вы того хотели, операции.

Это было в первой половине декабря 1941 года. На фронтовом сборном пункте в селе Пески Воронежской области к младшему лейтенанту госбезопасности Пивоварову обратился сержант Воропаев, вышедший из окружения из-под Харькова. Как выяснилось, он добровольно ушел на фронт, отслужив в начале тридцатых годов срочную службу. Храбро воевал, отличился в боях за Харьков. Двое сослуживцев Воропаева подтвердили факт его геройского поступка, – когда кончились горючее и боеприпасы, сержант подорвал свой танк и вместе с ними выходил из окружения. По дороге простудился и заболел воспалением легких. Дошло до того, что он, обессиленный недоеданием, большой психологической и физической нагрузкой, стал терять сознание. Пришлось его оставить в селе Шаповаловка у колхозницы Анны Карловны Франько.

– А как сам Воропаев объяснил свою дальнейшую жизнь в хате у колхозницы? – поинтересовался я тогда.

– Просто, – мол, привязался душой к своей спасительнице и польстился на спокойную и сытую жизнь. Но однажды ночью, с его слов, они с сожительницей услышали отчаянный лай собак, шум автомобильного мотора и немецкую речь. Анна пошла открывать дверь, а он юркнул в погреб и затаился.

В комнату вошли несколько человек. Из разговора Воропаев понял, что среди немцев была одна женщина и один русский. Анне приказали накрыть стол и покинуть хату на ночь – убираться спать в сарай. Распоряжалась в компании женщина по имени Гелена. Судя по обращению среди них был немецкий генерал и русский полковник. Переводила Гелена. Фашист предложил русскому полковнику, чтобы он перешел линию фронта и вышел на встречу с крупным советским военачальником. Со слов Воропаева, когда он услышал фамилию советского генерала, у него «волосы встали дыбом, мороз по коже пошел». Полковник сначала отказывался, якобы боялся, что его расстреляют на советской стороне. Тогда «герр генерал» его успокоил: русский его не выдаст, так как он бывший любовник Гелены и близкий друг многих германских генералов. Во время совместных маневров с немцами в 1940 году он проявил себя «галантным кавалером». В неотразимости чар фрейлейн господин полковник может убедиться лично – до утра еще времени вполне достаточно.