Алексей Евдокимов - Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе

В составе Рижского черного – 24 ингредиента: зверобой, малина, брусника, липовый цвет, имбирь… Горше всех – корень генцианы, растущей в Альпах. Перечень составляющих известен, но пропорции – строжайшая тайна. Пресс-секретарь «LB» в свое время уверял меня, что даже на самом предприятии (а значит, во всем мире) секретная формула ведома лишь трем людям: мастеру ликерного цеха и его подмастерьям. Большинство ингредиентов произрастает в Латвии, но некоторые специально везут из другого полушария. Наиболее экзотический элемент – перуанское бальзамное масло: очень темная субстанция с характерным запахом. Самый же «домашний» – почки березы, что берутся, по словам все того же пресс-секретаря, только у деревьев, растущих на заповедных Кемерских болотах (на что предприятию местными природоохранными структурами выдана специальная лицензия – ради национального бренда якобы сделано исключение).

Настой выдерживают в дубовых бочках месяц – получая по его истечении рыжеватую горькую 45‑градусную жидкость. В конечном продукте ее всего 4 % – потому-то нескольких бочек и хватает на миллионы бутылок. Эссенция смешивается с зерновым спиртом, бренди, соками, добавляются мед и жженый сахар, придающий бальзаму характерную черноту. Разлитый в бутылки, напиток еще до полугода химически взаимодействует с керамической тарой. Фирменная непрозрачная бутылка, дизайн которой почти неизменен более века – не только дань традиции, но и способ предохранить содержимое от солнечных лучей и температурных перепадов.

Наводки:

* Сайт Дома Менцендорфа: www.mencendorfanams.com

* Сайт «Balzambār’а»: www.bbars.lv

* Сайт предприятия «Latvijas balzams»: www.lb.lv

Одна из патриотических легенд утверждает, что в седом прошлом Латвия – ну, не Латвия, конечно, а то, что тогда значилось вместо нее на карте – была винной державой. Зная местный климат, поверить в это трудно, но в пойме реки Абава, что на западе страны, говорят, вьется по деревьям дикий виноград навроде рислинга – память о когдатошних винных хозяйствах.

Все страны, где традиционно популярен легкий алкоголь, делятся на винные и пивные – и к каким принадлежит Латвия, уточнять не стоит. Если уж выбирать главный национальный напиток, то им придется признать не сувенирный бальзам, не заемную водку, которая здесь называется по-немецки: šņabis, шнапс, а делается по-русски (причем делается так себе: местные марки, в том числе производства местного гиганта «LB», славы стране не добавляют), и не лидирующий по потреблению разведенный газировкой спирт (просто чтоб не позориться) – а пиво. Условно-обобщенный латыш представляется с кружкой пенного – и уж точно не с бокалом сухого.

Само словосочетание «латвийское вино» звучит парадоксально. Но ведь диковины любого рода – самый ходовой товар в принявшей невиданный размах всемирной индустрии туризма. Так что в последние лет десять Латвия последовательно выстраивает туристский имидж страны вина.

На гербе курземского городишки Сабиле изображена виноградная гроздь. Довольно затрапезное местечко издавна было известно как цыганская столица Латвии и как чуть ли не самый северный «апелласьон» в мире. Во всяком случае, в Сабиле утверждают, что здешняя Винная гора – 34‑метровый холм над Абавой – внесена в Книгу рекордов Гиннеcса как крайняя северная точка на планете, где лозу выращивают под открытым небом. Мол, виноград здесь культивируют чуть ли не со времен ливонских рыцарей – и уж по крайней мере знаменитого курляндского герцога Якоба ( о котором – в главе «Хижины и дворцы. По следам Курляндского герцогства» ). Надолго заброшенное, сабильское виноделие возродили в XX веке при Улманисе Первом. В городке даже проводится, как в любом порядочном винодельческом регионе, ежегодный Праздник вина.

Только там уникальный продукт и можно попробовать (и то если бюрократы, как это иногда случается, не запретят наливать несертифицированный продукт). Площадь здешних виноградников столь мала, а урожайность столь скромна, что ягод хватает только на домашнее производство. Во всей Латвии разливается порядка тысячи бутылок виноградного вина в год – они расходятся по выставкам и ярмаркам, где данное диво можно отыскать и купить лишь при удаче. Правда, если усилия местных виноделов‑энтузиастов – а такие имеются! – принесут плоды, как и засаживаемые ими виноградники, в будущем в Латвию, не исключено, все-таки потянутся винные гурманы. Если не за вкусовым наслаждением, то хотя бы за экзотикой. Во всяком случае, в стране имеются и свои видные селекционеры, и свои уникальные сорта ( Liepājas Dzintars , устойчивый к 25‑градусным морозам, Liepājas Agrā, Cīravas Agrā, Dovga, Maiga – слыхали о таких французики из Бордо?), а в рижском Музее природы (Latvijas Dabas muzejs, Kr. Barona, 4) ежегодно в сентябре проводятся выставки латвийского винограда и латвийского вина – правда, главным образом плодового и ягодного.

Яблоки или малина – не солнцелюбивый виноград: эти и в пасмурной Прибалтике растут прекрасно. Так что если кто говорит в Латвии о местном вине – почти наверняка имеет в виду то, что вызывает ассоциации с бабушкиными шестью сотками. В лучшем случае – потому что в худшем словосочетание «ābolu vīns», «яблочное вино» воскрешает во мне мрачное воспоминание времен перестроечной юности: тогда под таким названием продавалась копеечная бурда в пивных бутылках. Но в данном случае речь, разумеется, не о пойле, а о довольно претенциозном и далеко не самом дешевом (не дешевле приличного французского виноградного) продукте небольших виноделен, успешно продвигаемом в качестве одного из туристических брендов страны. Крестьянская нация знает, на что делать ставку.

Плодовое и ягодное латвийское вино – не курьез и не раритет: производится оно десятками тысяч тонн ежегодно. При этом продукт все равно не ширпотребный – повсеместно оно не продается, в основном в туристических магазинах или, например, в алкогольном аутлете «Spirits & Wine» ( Andrejostas, 4 ). С малыми мощностями виноделен приятно контрастирует широта ассортимента: вино в Латвии делают из всего, что растет во саду ли, в огороде, а также в лесу и на болоте. «Из всего» – это практически не преувеличение: из яблок, груш, слив, вишни, аронии, цидонии, боярышника, крыжовника, облепихи, морошки, смородины, красной и черной, из ревеня, который в Латвии русские почти поголовно называют «рабарбаром» (rabarbers по-латышски). Даже из сирени.

В Лигатне, городишке в Видземе, на краю Национального парка «Гауя», есть хозяйство «Līgatnes vīna darītava» («Лигатненская винодельня»), где производят и продают без малого два десятка разновидностей вина: сухого, полусладкого и сладкого – от малинового, рябинового, брусничного, клубничного до вина из одуванчиков, воспетого Рэем Брэдбери. Сырье, как специально уточняют, собирается на территории национального парка (экологически, стало быть, чистое). На винодельню – где упражняются и в иных народных промыслах, вроде изготовления деревянных ложек – водят экскурсии и устраивают там дегустации: вином из эфемерных одуванчиков или увесистых тыкв могут напоить и непосредственно на винодельне, и в скальной пещере (при свечах), где располагается винный погреб.