Алексей Евдокимов - Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе

Тем не менее от станции Лиелупе Юрмала тянется не только на запад, вдоль железнодорожной ветки, но и на восток – почти до речного устья. Почти, но не совсем – непосредственно до устья можно дойти по пляжу или по лесным тропам, а дороги и дома заканчиваются на уровне той самой 36‑й линии (линии эти перпендикулярны проспекту Булдуру (Bulduru prospects) ), именем которой назван один из лучших юрмальских ресторанов. «36. līnija»( адрес такой же: Jūrmala, 36. līnija ) – заведение, примостившееся в дюнах, с видом на пляж, и летом на террасе, в древесной тени, на морском ветерке тут бывает дивно хорошо. Вот только оценить заведение, вошедшее в 2014‑м в экспертный топ‑10 латвийских ресторанов, будет затруднительно пассажиру электрички – больно далеко (пешком минут 45) и общественный транспорт не ходит. Впрочем, на пассажиров электричек и маршруток тут и не рассчитывают: заведение не из дешевых.

А тем, кто поездом все-таки не брезгует, можно порекомендовать выходить сразу, на первой пляжной станции – Лиелупе. Правда, лишь в том случае, если приехавшего интересует собственно пляж: тут он наименее людный. Но если в задачу входит на людей посмотреть, себя показать, в кафе посидеть – тогда придется ехать дальше: променадов и кабаков в Лиелупе еще нет.

Количество заведений нарастает по мере движения на запад и достигает максимума на отрезке Дзинтари – Майори. Главная точка на карте светской Юрмалы – концертный зал «Дзинтари» (Dzintaru koncertzāle, Turaidas, 1) : это в нем выступают все приезжающие в Юрмалу гастролеры. До 2014 года его название звучало синонимом «Новой волны» (и она, и КВН – все это происходило здесь), но, по совести, зал интересен не только тем, что в нем постсоветские миллионеры отбывали светскую повинность на выступлениях безголосых попсарей. До питомцев Игоря Крутого здесь играли Рихтер, Ойстрах, Ростропович, да и юмористы на сцену выходили поавантажней современных кавээнщиков – например, уроженец Риги, сын портового сортировщика строительного леса Аркадий Райкин.

Построили нынешнее здание в 1936‑м, но в «Концертном зале курхауза Эдинбург» давали оперетты еще в позапрошлом веке. Эдинбургом (ни много ни мало) нынешний район Дзинтари (Dzintari, «Янтарный») звался в честь женитьбы герцога Эдинбургского на дочери Александра II. И уже тогда, в 1870‑х (даже до курхауза), здесь был светский центр Юрмалы, которая никакой Юрмалой еще не была.

Но в наши дни слово «Дзинтари» ассоциируется не с парком аттракционов, как в моем детстве (от него и следа давно не осталось), а с московским гламуром. Здесь покупали квартиры в элитных комплексах российские звезды, здесь ВИПы и «форбсы» колобродили в период «Новой волны» в ресторане гостиницы «Light House Jurmala»( Gulbenes, 1A ). Сей бутик-отель примечателен многим – не только расценками (1800 евро за ночь в «роскошном люксе»), но и своим расположением прямо на дюнах с видом на море и выходом на пляж – хотя вообще-то любое строительство в дюнной зоне категорически запрещено (что, как видим, не означает, что там ничего не строится… или хотя бы не строилось в более «лихие» десятилетия).

Концертный зал «Дзинтари» стоит там, где к пляжу выходит улица Турайдас ( Turaidas iela ): тут и есть самый-самый центр. Через три квартала (прочь от моря) от нее перпендикулярно отходит на запад улица Йомас ( Jomas iela ) – главный юрмальский променад. Это редкий для города случай более-менее полноценной городской улицы, с более-менее непрерывным рядом домов, да и то – лишь на том участке, что ближе к Майори (Majori) . Вдоль почти всех остальных улиц – только разрозненные дачные особняки, виллы да редкие многоэтажки советских пансионатов, переквалифицированные теперь в гостиницы. Одна из них, пятизвездочный «Baltic Beach Hotel», что в Майори ( Jūras, 23/25 ), известна своим СПА-центром: чуть ли не самым крупным в Прибалтике, да и по меркам Северной Европы не последним.

Йомас, главная улица Юрмалы, не сказать чтоб особенно длинна – меньше получаса ходьбы. Заканчивается она в Майори (дореволюционном Майоренгофе), в виду одноименной станции. Как раз тут, на повороте к ней – недурной и не слишком дорогой ресторан «Orient Sultan»( Jomas, 33 ) с кавказским акцентом. Поворачивают многие, потому что популярная прогулочная зона тут, в общем-то, кончается. От следующей станции Дубулты ( Dubulti , административный центр города) и дальше – Яундубулты (Jaundubulti) , Пумпури (Pumpuri) , Меллужи (Melluži) , Асари (Asari) , Вайвари (Vaivari) – дачи, дачи, дачи.

Дубулты – «узкое место» Юрмалы, в самом прямом смысле: от реки до моря – чуть больше 300 метров. Говорят, начиналось тут все некогда с корчмы латыша Дубултса, но курортная история – не только поселка Дубулты (до революции Дуббельн), но и всей будущей Юрмалы – отсчитывается с Отечественной войны 1812 года: после нее в поселке стали строить дачи ветераны во главе с самим Барклаем де Толли (местная мифология отводит ему роль самого первого дачника на Рижском взморье, хотя, кажется, пионером он все-таки не был).

В советские времена Дубулты было известно «дачей Косыгина» – якобы ее возвели тут именно для главы союзного правительства, любившего Юрмалу (теперь эта дача – резиденция латвийского президента). Но название станции вписано не в политическую историю России, а в литературную. Это не я изощряюсь в высокопарных формулировках – известны слова Андрея Вознесенского о «дубултском периоде советской литературы». Поэт имел в виду Дом творчества писателей в Дубулты, в списке гостей которого – почти все, кто составил славу отечественной словесности второй половины XX века. Хотя началась литературная слава Дубулты задолго до 1946‑го, когда тут открыли Дом творчества. Еще в 1868 году в Дуббельне утонул Дмитрий Писарев. В 1870–1880‑х годах здесь много лет подряд отдыхал Иван Гончаров. И только Леонид Андреев, описавший Ригу и взморье, забрался в Меллужи.

Нынешняя Юрмала, правда, бережно хранит лишь память о латышских поэтах-классиках, а заодно и супругах Райнисе и Аспазии: в Майори в музей превращена дача ( Pliekšana, 5/7 ), где они жили вместе, в Дубулты – дом ( Meierovica prospekts, 20 ), в котором Аспазия провела последнее свое десятилетие (1933–1943). «Дом Аспазии» – как раз строго напротив бывшего Дома творчества советских писателей; помню, как местный русский публицист горько сетовал: во время экскурсии по Юрмале современная гид про латышскую поэтессу рассказала, а про десятки советских классиков, поминавших в своих мемуарах Дубулты, даже не заикнулась.

От легендарного Дома творчества остался коттедж ( Akas, 4 ), принадлежащий Латвийскому союзу писателей, но прежний главный девятиэтажный корпус давно превращен в элитное жилье. Ворота заперты, всюду таблички: «Частная собственность, вход воспрещен». Говорят, многие квартиры тут принадлежат российским поп-звездам (тоже ведь творцы – так что, можно сказать, преемственность сохраняется).